…Тот самый бой, который так ясно привиделся Саньке во время
школьной экскурсии…
Разбив врага, Хабаров оставил зимовье и пошел вверх по Амуру.
Весна, заканчивался сезон пушной охоты и пора было собирать ясак –
пушное «золото» Сибири и Дальнего Востока. Летом 1652 года
добрались до самой Зеи. Здесь, на слиянии двух великих рек Хабаров,
наконец, замыслил ставить острог. Место стратегически выгодное – в
любую сторону рукой подать, всех контролировать удобно. И в
российские пределы можно и по Амуру, и по Зее добираться.
Но именно здесь в августе 52-го случился бунт. Часть войска
отказалась подчиняться Хабарову, захватила три больших дощаника и
ушла вниз по реке. Именно с ними и встретились на Амур-реке хэдзэни
с глупым найденышем. Сто тридцать с лишним человек (правда, часть
из них чуть ли не силком увезли) во главе со Степаном Поляковым,
Иваном Москвитиным и Логином Васильевым. Передовая
марксистко-ленинская наука учила, что вольнолюбивое казачество не
желало жить в условиях деспотичного абсолютизма, жаждало вольной
жизни. Однако, Шаман, в разговоре наедине, пояснил Саньке, что дело
было не совсем так.
«Они бежали именно от Хабарова, – пояснил учитель. – Он ведь всю
экспедицию снарядил в долг. И деньги надо было возвращать воеводе
Францебекову. Так что у Хабарова главная задача была – окупить
поход. И он делал это как мог, а предпринимателем был
первоклассным. Настоящий капиталист – совершенно в духе эпохи. Он
не только грабил дауров, дючеров, тунгусов, ачан, натков, гиляков,
но и своих людей. Продавал им алкоголь, сдавал в аренду имущество
войска. Легче всего было загнать в кабалу служилых, так как охочие
за свой счет снаряжались, и всё личное имущество у них было
собственное. Вот служилые бунт и учинили. Не против власти, а
только против Хабарова. Потому что, едва сбежав в низовья, сразу
принялись собирать ясак для государя. Только уже сами. Понимаешь?
Мы, царь-батюшка, твои верные слуги… тогда говорили «холопы»… А вот
Хабаров враг и злодей. В общем, типичная грызня за богатство и
власть».
«Нашли время грызться, – недоумевал тогда Санька. – Кругом
враги, все племена против себя настроили, а рядом еще и
маньчжуры».
«Да, Хабаров и остальные казаки неправильно оценили момент, –
кивнул Шаман. – Они-то думали, что будет, как в Сибири: придут и
подомнут слабые племена. А на Амуре вдруг почти все подминаться не
захотели. И богдойцев-маньчжуров недооценили. Думали это какое-то
очередное княжество, которое легко развалят пищалями и пушками. А
это оказалась могучая империя Цин».