Попытался вспомнить, что вообще происходило до моего
чудеснейшего пробуждения, и не смог. Совсем. Стоило только напрячь
извилины, как боль снова возвращалась, своими тупыми когтями
пытаясь пробить черепушку. Спокойствие. От того, что я сейчас начну
переживать, ситуация не изменится, а так хоть нервы поберегу…
Нервы! А ну как обратиться к собственной памяти как-нибудь так же,
как сделал я это с бедным грызуном? Только вот проблема: совершенно
не ощущаю теперь разницы между собой и мышью, словно её сознания
вовсе не стало. Кажется, всё должно было быть немного не так. По
крайней мере, у меня возникло ощущение какой-то неправильности в
этом.
«Эй, крыса… мышь! Почему ты замолчала?» — и ничего. В какой-то
момент мне действительно начало становиться одиноко. Захотелось
побыть той самой сериальной девочкой-нытиком с ведёрком мороженого.
Однако как я его теперь достану?
Всё, хватит. Пробуем снова: «Я не мышь, я — чёрная жижа.
Самостоятельная, мать его, личность со своими собственными
светящимися трубочками.»
Кажется, начало получаться. По крайней мере, начал ощущать, как
именно «опутываю» зверька — то есть, как распределена по нему моя
масса. А вот дальше вышло совсем уж любопытно. Я светился
практически весь! Миллиарды тонких трубочек были переплетены между
собой так плотно, словно являлись составляющими полотна. Причём
полотна, обладающего достаточно большой эластичностью — но уж её
мне предстоит проверить позже. А вот что касается памяти — здесь
нельзя было вычленить её источник. Она была, кажется, во всём, но
какая-то разная. Словно принадлежала десятку существ, а то и
больше. Среди этих существ был и я сам, заполняя отчего-то меньше
всего пространства. Ну что ж, пора знакомиться.
Минутка саморекламы
Н2О или просто добавь исекая
https://author.today/work/153988
С ним или на нём
https://author.today/work/98591
— Мих… может, грибочков поедим, а то бабушка передала, а в одну
харю лопать как-то не айс! — Крепыш в растянутых трениках
философски восседал на табурете в позе Роденовского мыслителя и
по-детски наивно изучал глазами мой неплохой, в общем-то, нож для
«охоты», изредка переводя взгляд на искомую банку с грибами. Эта
его неопределённость всегда мне импонировала, хотя Макс и правда
был парнем что надо — для друзей и родных ничего не жалел,
последнее отдавал. Однако неумение определиться хорошенько портило
ему жизнь, начиная проблемами в личной жизни и заканчивая тем, что
ни в одном универе он не продержался больше года. Зато, опять же,
имел целый мешок разномастных приятелей, которых с удовольствием
друг с другом знакомил. Сегодня же мы собрались посидеть сугубо
своей скромной компанией и коротали время не весьма содержательными
разговорами, ожидая, когда все подойдут.