- Страшный ты человек, Куан, -
поежился я.
- Твой отец предупреждал, - кореец
даже не улыбнулся. Помру я с ним от тоски!
- То есть с богатым воображением я
могу визуализировать любой предмет? – снова чешу макушку. – Как
одаренные, создающие плетения огня, льда или каменных копий?
- Без проблем, - обрадовал меня
наставник. – Только твое оружие будет невидимым, но правдоподобно
ощущаемым. Если огонь, то появится ожог. Воздушными потоками можно
сломать человеку кости, перекрутив его как выжимаемое в центрифуге
белье. «Воздушными камнями» принесешь большие повреждения
каким-нибудь объектам. Техника, которую ты изучаешь, очень страшна
в своем проявлении. Скажу честно: я не хотел давать ее тебе, но
князь Мамонов настоял, взяв на себя ответственность, уверяя, что
сын никогда не станет злоупотреблять Силой. Ты же разочаруешь меня
и отца?
- Куан, - я почему-то с самого начала
не хотел называть корейца Колей, и он не пытался меня исправить.
Кажется, даже рад был этому обстоятельству. – Я никогда не стану
применять такую жуть, только в целях самообороны. Но от удара
пальцем не откажусь. Хорошая профилактика для идиотов и
нахалов.
- Тогда ступай на тренажеры, -
нелогично ответил Куан и первый же направился к беговой дорожке.
Пусть на улице дождь, но никто не отменял ежедневную пробежку. –
Пятнадцать километров!
- Ну-ууу, мастер!
****
Уже месяц я живу вместе с наставником
в одном из домов «Купеческого муравейника», что протянулся вдоль
Хорошевского шоссе. Квартира, купленная на средства отца,
предоставлена мне в безраздельное пользование. Теперь я хозяин ста
с лишним квадратных метров на третьем этаже восьмиэтажного дома со
стеклянной лоджией, выходящей на внутренний уютный двор, и
симпатичным эркером, глядящим на гладкое полотно шоссе. Большая
столовая, приличных размеров гостиная (можно танцы устраивать), три
спальни, одна из которых принадлежит мне, другая – Куану. Две
ванных комнаты чрезвычайно нас обрадовали. Не будем мешать друг
другу. Про тренажерный зал я уже сказал.
На каждом этаже по две квартиры. Моим
соседом по лестничной площадке стал купец Афанасьев со своим
семейством: женой, двумя сыновьями десяти и двенадцати лет. Я уже
узнал их имена. Сашка с Мироном здороваются со мной, когда
сталкиваемся на лестнице, зовут в гости. Но больше всего мою
неокрепшую душу напрягает Ксения – их сестра, моя ровесница. Строит
глазки, пытается кокетничать…