— Это было сделано для поддержания
статуса академии. — упрямо проговорил генерал. — Для защиты ее
чести и славного имени.
— Оставим этот вопрос, прошу. —
поднял ладонь Долгорукий. — Ваше высочество, если вы настаиваете,
чтобы ваши люди учились вместе с вами…
— Я настаиваю, чтобы к ним
предъявляли те же требования, что и к остальным поступившим. Не
больше, но и не меньше. — решительно ответил я. — Если они не
потянут программу – это только их проблема. Значит сами себе
злостные вредители. А вот если к ним будут относится предвзято, в
любую сторону, то вскоре обнаружится, что в академии настала пора
для жестких кадровых реформ и перестановок.
— Давайте откровенно, ваше
высочество, пока что вы не сможете протащить такие изменения через
думу. — улыбнулся Долгорукий.
— Легко. — вернув улыбку сказала
Мария. — Уж парой стариков новое дворянское собрание легко
пожертвует. Тем более что вы свой пост формально сохраните.
— Ваше высочество, не стоит ломать
работающий механизм из сиюминутной прихоти. — нахмурился Михаил
Васильевич, повернувшись к Мальвине.
— Если вы просто будете выполнять
свою работу, строго в соответствии со своими обязанностями, этого и
не потребуется. — сказал я, взяв супругу за руку. — Просто
работайте, так как должны, и все будет в порядке.
— Ну хорошо. — со вздохом произнес
Долгорукий, отклонившись на спинку кресла. — И что же нам делать с
вашим планом обучения? Боюсь если вы станете проявлять гонор на
каждом занятии, ставить преподавателей в неудобное положение и
унижать, ломая их авторитет, учебного процесса не выйдет.
— Они боевые офицеры, обстрелянные,
убивавшие. — ответил я, пожав плечами. — У некоторых, вроде главы
моего штурмового подразделения, сотни трупов за спиной. У других –
вроде командира технической группы, личных убийств всего с десяток,
но вот уничтоженных с его подачи врагов наберется на отдельное
кладбище. Мы уже не дети, ваше сиятельство, и относится к нам надо
как к тем, кто в случае нажима или опасности может вас просто
прикончить.
— Это угроза, ваше высочество? —
нахмурившись посмотрел на меня Долгорукий.
— С какой стати? Это просто
предупреждение. Сколько из ваших студентов, тех, что двадцати пяти
лет и старше, участвовали в штурме рубки боевого отделения чужого
корабля? Сколько прыгали в десантной капсуле? Сколько… к черту.
Сколько из них вообще билось насмерть, борясь за свою жизнь и жизнь
своих товарищей? — спросил я, чуть прищурившись. И только заметив,
как князь напрягся, заставил себя выдохнуть. — Они не дети, и не
слуги. Они воины. Относитесь к ним соответствующе. И учитывайте,
что их боевой ранг продолжит расти.