Кто там из Предков отвечал за огонь?
Предок Эскара? Может, у меня в крови чуток маловато её ихора?
Перестарался, расщепляя ихор королевского рода?
Мысли не мешали мне заниматься
делом.
Ухватить сгусток жара души от
сердца, провести его к ближайшей капле ихора, влить в неё,
заставляя уголёк ихора налиться ярко-алым, представить, как этот
уголёк вспыхивает ласковым, безвредным жаром, точно таким, какой
клубится вокруг сердца.
Ничего.
Ничего в сотый раз? Двухсотый?
Трёхсотый?
Давно сбился со счёта, ещё на третий
день. Но сотый я точно сделал ещё во второй день. Ариос всё
продолжал подглядывать и докладывать:
— Закрыл глазок, двинулся к камере
Кровавого.
...
— Идёт обратно.
...
— Закрыл решётку прохода, болтает на
посту с напарником.
— Господин.
А вот это голос не Ариоса, а Молака.
Чего ему?
Я приоткрыл один глаз. Молак висел
прямо передо мной. Удобно. Даже шевелиться господину не нужно,
чтобы увидеть своих слуг.
— Господин. Мы тут посоветовались с
Ирало и Ариосом, решили, что нам нужно как-то облегчить вам жизнь.
Тех простых жестов, что вы применяете, явно не хватает, чтобы мы
вас понимали, чтобы вы могли спокойно и, не опасаясь раскрыть себя,
отдавать нам приказы.
Это было интересно, и я открыл и
второй глаз, бросив на половине пути жар души. Он и сам вернётся к
сердцу, вольётся в общий клубок.
— Мы решили замаскировать жесты под
то, что вы и так каждый день делаете — под печати.
Ирал, который висел сбоку, там, где
и стоял бы живой слуга, поправил:
— Вернее, под разминку и тренировку
печатей. У Закия они просто номерные для каждого упражнения, мы же
дадим им значение, смысл. Некоторым даже назначим буквы, чтобы вы
могли отдать любой, самый сложный приказ.
Я и вовсе сел на кровати, с
любопытством потребовал:
— Ну-ка, покажи.
Ирал тут же отплыл назад,
остановился только в двух шагах от меня и на правой руке сложил
печать, огласив, как я понимаю, её смысл:
— Есть ли свидетели?
Ну, это спорный жест, тот, которым я
пользовался до этого, мне казался гораздо более естественным. Но и
отрицать справедливость замечания Ирала я не стал. Всё верно — я
сейчас постоянно разминал руки и тренировал печати. И не только
я.
Здесь скорее нужно беспокоиться,
чтобы тени поняли верно — это не тренировка, а приказ. Но так ли уж
часто я начинаю разминку пальцев сразу с семнадцатой печати?