Целый день народ веселился, пил, ел, танцевал. Мужчины затеяли
соревнования. Причём от обычных, типа стрельбы из лука или бега
вокруг крепости, очень быстро перешли к безудержному веселью, типа
борьбе намасленных бойцов или бег с камнями на голове. Всё это
время Атотола наблюдал за невестой и не смог поймать ни одного
взгляда с её стороны. Она была равнодушна к происходящему, к жениху
и эмоций не проявляла.
Зато обжигающую ненависть излучал взгляд того молодого воина,
который получил её поцелуй после боя. Все дни до свадьбы он сверлил
Атотолу тяжёлым взглядом, но никаких действий не предпринимал.
Манья Итси пояснил, что имел с молодым человеком разговор и тот
поклялся не совершать глупостей. Впрочем, Атотола этим уверениям не
верил. Он ждал подвоха.
И дождался.
Когда солнце окрасило небо в цвета заката свадебная церемония
подошла к своей кульминации. Невеста должна была, наконец, уйти из
дома отца и войти в дом нового мужа и разделить с ним ложе.
Обставлялась эта часть церемонии так: жених, украшенный цветочными
гирляндами, должен был пройти между двух высоких костров к невесте
и её отцу (в нашем случае брату). После принесения взаимных клятв
жених подхватывал невесту на руки и снова проходил меж огней, унося
добычу в дом. Все гости при этом должны были кричать всякие
пожелания, от мудрых до совершенно скабрёзных.
Но ритуал нарушился в самом начале. Наперерез, меж двух огней,
вышел тот самый молодой мефаа и что-то выкрикнул Атотоле в лицо,
вставая в бойцовскую стойку.
Атотола слов не понял, но перевод был и не нужен. Наверняка
прозвучало что-то вроде: «Ты получишь её только через мой
труп».
Атотола вопросительно взглянул на Манья Итси, но тот только
руками развёл. Судя по всему, происходящее было в рамках традиции.
Об этом же свидетельствовал и тот факт, что никто не торопился
оттащить выскочку с пути жениха. Значит предстояла драка.
Атотола внимательно осмотрел противника. Парень был одного с ним
роста, но чуть уже в плечах и бёдрах. Кожа его блестела от масла,
коим он намазался по примеру борцов на давешних соревнованиях. Из
одежды на нём была только набедренная повязка и шнурок, стягивающий
длинные волосы в пучок на затылке. Тело было покрыто боевой
раскраской из чёрных и красных полос.
Атотола скинул с шеи гирлянды и сделал шаг вперёд. Убивать
несчастного влюблённого он совершенно не собирался. В рукопашном
бою Атотола был среди лучших, благодаря интенсивной практике
накануне похода на Томатлан, и рассчитывал быстро сломать
что-нибудь выскочке и продолжить церемонию. Но реальность неприятно
удивила.