Я чувствую, как она проводит ладонью по моей щеке. Нежно-нежно – так кажется мне. Но этого быть не может, конечно. Илона-предательница вряд ли способна на такое проявление чувств.
Или?.. Всё это игра? Ведь я теперь не тот нищеброд, как раньше. Не пацан почти с улицы, лишённый наследства, должности и прочих прелестей жизни.
Я отпускаю её наконец-то. Ставлю на пол. Зачем-то поправляю на ней юбку.
– Прости, – выдавливаю я из себя. – Кажется, мы слегка увлеклись. Прошу прощения за недостойное поведение.
Чопорно как-то, по-дурацки. Пафосно и неправильно, что ли. Особенно если стоишь с расстёгнутыми штанами.
– Да, конечно, – отворачивается Илона, пряча за распущенными волосами лицо.
Она наклоняется, собирая свои вещи. Влезает голыми ногами в туфли. В одну. Вторую ищет. Я её куда-то закинул.
– Ты иди, Островский, – говорит она спокойно, не поворачиваясь ко мне. – Иди. У тебя дел много. А у меня тут свои. Закончить нужно. Даже если я протёрла все простыни мира ради этой должности, работу за меня никто делать не будет.
Спина у неё прямая, лопатки сведены.
Настоящая бизнес-вумен.
Ну и хрен с ней. Никаких эмоций. Бездушная кукла. Манекен для деловой одежды. Пусть хоть заработается тут.
Я застёгиваю штаны. Открываю дверь и выхожу прочь. Приваливаюсь с той стороны. Ноги меня не несут. Идти отказываются. Внутри клокочет вулкан.
Ни хрена у меня не получилось. Я снова облажался. Не смог хладнокровно пройти мимо. И с какой кстати она мне указывает? Что она о себе возомнила?!
Рывком я открываю дверь. Бояркина так и стоит спиной, словно застыла. Смотрит то ли в окно, то ли папки в шкафу считает.
– Бояркина, – произношу я с угрозой в голосе. – Я вернусь!
И пусть думает, что хочет. Вот теперь можно и уходить.
Никуда я, конечно, возвращаться не собираюсь, но знать ей об этом совершенно не обязательно.
Илона
По щекам моим текут слёзы. Как река. Как дождь. Медленно чертят дорожки и капают на блузку. Главное – не поворачиваться и не шмыгать носом. Не выдать себя голосом. У меня почти получилось.
Трудно сохранять достоинство, стоя с голыми ногами в туфлях на устойчивом каблуке. Даже не шпилька. Просто удобные калоши счастья, какие носят женщины постарше. В таких туфлях удобно – ноги не устают.
Под юбкой гуляет ветер. Не май месяц, однако. Новый год не за горами. А я стою в собственной приёмной без трусов, с порванными колготами в зажатой ладони и реву, оплакивая себя, пропащую.