- Цвергиии!!! – заорал он.
И тут же из всех окрестных кустов высыпали низкорослые носатые
уродцы. Хоть и вооружены смешно, и уровня невысокого, но больно их
много. Константин бы сказал сто тыщ мильонов. Хотя, конечно, нет.
Примерно в сто мильонов раз меньше. Девятьсот шестьдесят
восемь.
Девятьсот шестьдесят восемь двенадцатиуровневых прыщавых
карликов с громкими визгами кинулись на мгновенно сплотившихся
дружинников. Маломощные луки, трухлявые дубинки, и просто камни,
очень редко пробивали стену быстро снятых из-за спин щитов. Но
иногда пробивали. Что учитывая количество атакующих, было
достаточно, дабы дружинники время от времени падали. Вот упал
первый. Вот второй… Третий.
Батюшка Ставросий, Пендаль и Бадья оттаскивали раненных в центр,
но периметр все сжимался. Скоро защитников не останется и
тогда…
-Цырг, цырг, цырг! – может это слово было у мелких засранцев
синонимом русского «урааа!», а может они просто ничего другого
говорить не умели… Но, несмотря на то, что несли они потери
десятками, а то и сотнями, натиска не ослабляли. Вот уже осталась
всего дюжина дружинников на ногах, и хромающий Степан, превозмогая
боль занял место в круге.
Батюшка дочитал молитву, перекрестился, и громко заорав
«Посторонись салаги Божьи, зашибуууу!!!» выскочил из уже тесного
круга, удерживаемого всего девятью дружинниками.
Его кадило расшвыривало недомерков по пять за удар, он крутился
и вертелся, прыгал и падал, бил кулаками, ногами, головой и даже
пузом. Любой шаолинький монах, завидя такое мигом отрекся бы от
буддизма, иудаизма и любого другого пофигизма, и завербовался в
православные. К сожалению, ни одного шаолинького монаха поблизости
не пробегало. А не то сарафанное радио, учитывая плотность
населения Китая мигом бы разнесло приметы познавшего дзен русского
батюшки.
Примерно минут через семь, то есть, когда перебили около четырех
сотен цвергов (сто двадцать шесть из которых пали от кадила, руки и
пуза отца Ставросия) на ногах остались лишь пятеро дружинников, в
том числе Степан Бадья. А еще батюшка и Пажопье.
Пятерка воев храбро защищала раненных товарищей. Батюшка, уже
потерявший измятое о головы супостатов кадило, пустил в ход
распятье с выкидухой. А Пендаль, помогал им. Своеобразно помогал.
Он, матерясь и богохульствуя бегал, наматывая круги вокруг (круги
вокруг???) дерущихся, а сагрившиеся на него цверги наматывали круги
за ним. Нужно признать, паровоз он собрал знатный. Не менее
трех-четырех сотен карликов косолапя, пыталась догнать беззащитного
крафтера. Но Пендаль, уже давно понял, что самый противный
противник – бегун. Когда он сильнее – от него хрен убежишь. А когда
слабее – хрен догонишь. И потому, чуть ли уже не десять лет качал
пассивку «Бег». Куда там косолапым цвергам, он и от Пчел-Убийц
когда-то убежать умудрился.