В самом Новгороде уже был Архиепископ, и подумав немного,
помолясь, он назначил приехавшего тридцатитрехлетнего Константина
епископом подведомственного Бежецка.
С тех пор, прошло уже пятнадцать лет, Архиепископу стукнуло
семьдесят, стал он немощен, разумом небыстр, и почти всеми делами
епархии заведовал отец Кондратий. Хотя, номинально, числился все
еще рядовым епископом заштатной Пятины.
Вкратце – все. Кому интересны подробности – вики в помощь.
…
За столом в большом светлом доме старосты сидели четверо.
Сам староста Боромир, посадник Володимир Ярович, отец Константин
и еще один человек.
Первые трое неспешно закусывали, вспоминая голопузое детство, и
будто не замечали четвертого. Тот, прихлебывая из высокого кубка
квас, ухмылялся в усы и молчал.
- Боромир, ну ты даешь. Третий Прибывший за год… Намазано у тебя
чем-то, что ли?
- Да что, Ярович, виноват я? Они же сами...
- Да никто тебя не винит, успокойся. Просто, во всех прочих
погостах да волостях, дай то бог, пятеро за пятнадцать лет. А у
тебя…
- Может чуют они, что Боромир наш погуливал-пошаливал по
молодости? Вот и тянутся к душе родственной. Все же как один –
разбойники, - улыбнулся епископ.
- Ну, хватил ты, Кондратий… А ну, да, да… Отец Кондратий,
конечно, отец… Ну, никак не могу привыкнуть, что отец меня на два
года младше и буцкал я отца в детстве, по чем зря! – и посадник с
епископом рассмеялись. – То, что было – быльем поросло. Никто не
помнит ужо Борьку-Сажень. Нету Сажени, был, да весь вышел… А есть
на его месте, уважаемый староста Боромир. Преданный и честный.
Верно я говорю?
- Вернее не бывает, - широко улыбнулся староста, и появилось в
его лице что-то такое… Хищно-хитро-веселое. – Но где клад, все
равно не скажу. Да и нету никакого клада.
- Ну ты, жучара, ну жучара!!! Доиграешься у меня, додразнишься!
– Володимир шутливо погрозил старшему товарищу по детским играм
пальцем. – Вот сведу в пыточную…
- Да нету у тебя пыточной.
- Специально для тебя построю, и сведу. Выдам палачу
перышко…
- Ты, Ярович, того… Не шути так. Я с детства щекотки боюсь,
знаешь ведь. Кнута, клещей не боюсь, а про перышко… бррр… даже не
говори.
В дубовую дверь застучали.
- Заходите! – крикнул хозяин. – Привели?
- Привели, привели… Ой… Мое почтение, посадник. Батюшка,
благослави…
- Благословляю на дела добрые и жизнь по-божески, - перекрестил
троих вошедших мужичков епископ. – А где гость-то?