И облизнулась.
- По грибочки выбрались, - не столько спросила, сколько
констатировала странница. – Чую, грибами пахнет.
- Да, грибов в этом годе много, - подтвердила одна из девушек. –
Хоть косой коси… Мать, а чего у тебя на облачении распятья нет?
Неужто под одежу спрятала? Так тут лихих людей нету, никто не
отымет!
- Тебя девочка, как зовут? – спросила странная монашка
проигнорировав вопрос об обязательном по ее статусу атрибуте.
- Белка.
- А остальных, как кликают? Хочу вам, девоньки, подарки дорогие
сделать. А для этого ваши имена знать нужно…
- Марфа.
- Стешка.
- Тайа.
- Софа.
- Виктор Андреевич.
- Как? – удивилась монашка.
- Да родной батюшка ее в честь близкого друга так назвал, а
батюшка Ставросий, видно в ударе был, так и окрестил… А чего за
подарки-то?
- Ооо… Подарки. Да, сейчас… Всем вам будут от меня
замечаааательные подарки…
Монашка сунула руки под платок, и сняла тряпицу, скрывающую
глаза. Обвела девушек взглядом, и те застыли изваяниями, не в силах
ни шевельнуться, ни даже пикнуть. Из глазниц выглядывали
здоровенные мохнатые пауки.
- Тебе, Белка, дарю ядовитую слюну, поцелуй твой будет
смертелен. А то вон какие губы отрастила, рабочие. Тебе, Марфа,
Зрение Ночи, видеть будешь только во тьме кромешной. Глаза у тебя
ярко блестят через чур. Тебе, Стешка, еще четыре ноги, а то твои
коротковаты. Ты, Тайа, молчишь все время, удлиню тебе за дарма
язык, аршинов до двадцати. Софа, ты ведь матерью хочешь стать более
всего на свете? Вон, какая жопа… Дарю тебе плодовитость
пчелы-королевы. Ну а ты… Виктор Андреевич… - монашка хмыкнула. –
Обойдесся. Чего-то не налагается заклятье на твое имя… Наверное,
заговоренное. Все, счастливо оставаться, девочки. Мне еще девяносто
четыре проклятья до полуночи наложить требуется, а времени мало.
Через шесть часов разрешаю отмереть, do widzenia!
И странница на ходу повязывая на глаза тряпицу, быстро зашагала
по лесу в сторону деревни. Удивительно, но она ни на что не
натыкалась, и ни обо что не спотыкалась, будто зрячая.
В кустах, у полянки с застывшими подругами, сидела трясясь от
страха белокурая девочка. Рядом валялась корзинка с рассыпавшимися
крепенькими грибами.
Нужно бежать! Промелькнула мысль. Предупредить старосту!
Чуть ли не каждое местное дерево было ей знакомо. Она заложила
широкий крюк, дабы не попасться страшной монашке и что было сил,
бросилась в погост.