- Что делают бароны… Хм… Охотятся. Воюют. В походы ходят. Во!
Веру чтут, Господа, Пресвятую Деву и сюзерена! Блюдут порядок,
наказывают лихих людей, колдунов да ведьм… Юс прайм ноктис
исполняет барон для своих пейзан, сил не жалея. Кстати, никому не
надо? Пока ваш барон хворает – я за него.
Крестьяне, ошарашенные таким непомерным объемом обязанностей
барона, восхищенно моргали и перешептывались.
- А мне нужно дров наколоть, таперича и просить как-то
боязно…
- А у меня коза потерялась… Да ладно, сам найду…
- Огород вскопать… Не… то не баронская спфелизация…
- Ой, да что же энто делаеца-а-а-а! – внезапно заголосила
какая-то пожилая пухленькая бабенка. – Ой, мамочки-и-и-и!!! Да не
успел у нас собсный барон появиться, так сразу и захвора-а-ал!
- Во-во! – пробасил огромный, заросший по брови рыжей бородой,
пузатый мужик. - А ежели я энтот… Юс прайм ноктис, захочу,
срочно? Кстати, шо энто?
- А я знаю, одну ведьму, знаю! – выскочил вперед мелкий
мужичонка. Тот самый, который Константину общинные штаны отдавать
не хотел.
- А чем захворал то барон? И вообще, кто он?
Но Константин, уже вычленил в общем гомоне ключевое слово,
которое действует на большинство правильных рыцарей, как красная
тряпка на быка.
- Ведьма? Где? Кто?
- Ведьма, вот те крест, истинная ведьма! – Мужичок мелко
закрестился. – Теща моя!
- Да тьфу на тя, Нафаня! – Внезапно перестала голосить толстая
бабенка. - Какая ж она ведьма? Бабка она повивальная, ну и коз
лечит, коров… Кости может вправить. Сам ведь постоянно у ней зубы
свои гнилые дергаешь!
- Лекарка? – догадался Полбу. Такое и правда, бывало частенько.
Найдут крестьяне, какую бабку, которую не жалко, и начинают в
ведовстве обвинять. Ведь за выявление ведьмы награда полагается. А
лекарки, они как раз в группе риска. Все о них знают, все услугами
пользуются. А вот что не так – сразу ведьма. И на костер. Ведь
имущества лекарки за свои услуги много нажить успевают… И те
рыцари, что пожаднее, или поглупее, давно уже всех лекарок перевели
на своих землях. А вот Полбу – не такой. Он всегда тщательно
разбирался, и в голословные обвинения не верил. До зарождения
института инквизиции оставалось еще лет пятнадцать, но с
благословления кардинала, на землях Шардо и Бельд, был устроен
революционный социальный эксперимент.