«Ряженые» были одеты в странные
костюмы, а лица скрывали маски. Как на Хэллоуин, который любила его
маленькая племянница. Только вместо вампиров и прочих чудовищ эти
парни и девушки вырядились словно подтанцовка одного из современных
поп-исполнителей. Облегающие комбинезоны с кармашками как на
разгрузочном жилете, перчатки, похожие на мотоциклетные, и, самое
главное, маски. Повторяющие каждую черту и в то же самое время
размывающие весь образ.
Высокий мускулистый мужчина,
затянутый в серебристо-синий костюм, что-то говорил в протянутые к
нему микрофоны. Рядом стояло еще трое таких же «ряженых», но их
было плохо видно за столпившимися журналистами.
К человеку, в которого как-то попал
Горин, все называли Спринтером. Капитан вспомнил, как встретился с
ним словно бы в своей голове, когда они разговаривали о
«Роскосмосе», но легче не стало. Напротив, все казалось пугающим
бредом, и лишь профессиональное самообладание, выработанное за
двадцать с лишним лет в органах, не давало Горину паниковать. Все
на свете можно объяснить, говорил он себе. Надо только узнать
больше информации.
Спринтер в итоге тоже оказался
«ряженым», только не из той группы, что беседовала с журналистами.
Его отряд был поскромнее, но выглядел не менее странно. Девушка в
розовом костюме и маске такой же расцветки. Еще одна, но уже
затянутая словно бы в змеиную кожу. Сухощавый длинный парень в
серебристом, чью грудь украшала перечеркнутая молния. И, наконец,
здоровенный амбал, который был выше сухощавого как минимум на две
головы.
Все пятеро несли какую-то чепуху про
осколки, черного и ритуалы «Детей дракона». Это еще больше сбивало
с толку, и капитан по-прежнему не мог составить четкой картины. В
его голове даже мелькнула мысль о реинкарнации – сейчас он готов
был поверить даже в такое, лишь бы оно объяснило происходящее. Но
даже переселение душ не давало ответов, почему он по-прежнему в
Торжке и кто такие все эти «игиги». Он запомнил новое слово.
Усевшись в микроавтобус неизвестной
Горину марки, загадочная компания проехала несколько кварталов,
очутившись в смутно знакомом кафе. Это все еще был Торжок, но
какой-то неправильный, словно во сне или чьей-то безумной фантазии.
И всю дорогу капитана все отчетливее одолевали мысли про гадов,
пожар, ящерицу… Снова все те же осколки и загадочные «черные».
Затем, уже в кафе, им принесли внушительную бутылку виски. В
стаканчике Спринтера оказалась едва заметная прозрачная таблетка, и
сам Горин ее вряд ли бы углядел, если бы не всматривался во все
подряд, пытаясь решить загадку своего нового состояния. Чернявый
бармен попытался скрыть татуировку с ящерицей в ложбинке между
большим и указательным пальцем на правой руке, но капитан и это
заметил.