«А это ты хорошо придумал, –
неожиданно прямо при свете дня… ну ладно, вечера… раздался голос
Горина. – Коснулся меня перед выходом, и теперь мы можем общаться.
Теперь точно не пропадем».
Я промолчал, отметив про себя еще
одну особенность своего нового состояния. Первое правило: если я
теряю сознание, Горин занимает мое тело. Второе: если я сплю, мы
можем общаться. Третье: если я коснулся его перед выходом, мы
сможем говорить и дальше. Чего ждать еще?..
Не знаю. Если бы не новость о
ящерице, я бы уже отправился к корпоративному психологу, но пока
моя личная шиза – или, может, лучше называть ее паразитом? –
приносит пользу.
«За паразита ответишь!» – сразу
среагировал капитан, а я сразу определился, как буду его
называть.
Натягивая костюм, я быстро обдумал
план действий и решил никому не докладывать о своей отлучке. На
большой скорости меня просто не заметят, а маска игига не позволит
мне даже случайно остаться на записи камер наблюдения.
«Объяснишь, что за маскарад?» –
спросил Горин, когда я вышел в коридор, аккуратно затворил за собой
дверь и ускорился.
Спустя всего пару секунд я уже был на
улице, затем еще одна мне понадобилась, чтобы покинуть территорию
спецбольницы «Рускосмоса». Потом я, не обращая внимание на что-то
говорящего капитана, пробежался до «Оникса». На полной скорости –
если верить смарт-браслету, триста сорок километров в час. По
ровной поверхности, не по железнодорожным путям, я могу разогнаться
сильнее.
«Черт побери, – старорежимно
выругался капитан Горин, когда я остановился у входа в бар. –
Объяснишь, что я сейчас видел? Это у вас все так могут? Или только
ты?»
«Именно так – только я, – надеюсь,
мой паразит видит сейчас эту улыбку. – Единственный бегун в Торжке,
остальные в крупных городах. Самая быстрая в России – Пуля, ее
скорость достигает почти пяти тысяч километров в час».
На этот раз Горин выругался настолько
грязно и витиевато, что я не смог бы воспроизвести это с первого
раза. Причем слова были явно русскими, но вот их немыслимое
сочетание поражало.
«Какой сейчас год?» – успокоившись,
спросил он. Я в этот момент открыл дверь и переступил порог
«Оникса».
«Две тысячи двадцать третий», –
ответил я все так же про себя. Начинаю привыкать. И уже вслух
добавил, обращаясь к рыжей официантке: – Где бармен? Я хотел бы
перед ним извиниться за сегодняшний инцидент…