«Кажется, тебя сейчас порвут», –
заметил Горин.
«Почему-то все считают, что если
силач доберется до спидера в ближнем бою, то обязательно
победит».
«А это не так?»
«Если действовать с умом, то
нет».
В этот момент Ракша пробежала
половину пути между нами, я ускорился, затормозил в считанных
сантиметрах от ее защиты, а потом одним рывком сорвал
канализационный люк прямо перед ней. Вернулся на исходную и как раз
успел увидеть, как не ожидавшая этого бандитка рухнула вниз.
Серьезно Ракша не пострадает, поможет силовой щит, но поостынет она
сто процентов.
– Поговорим? – я заглянул в
разверстый люк и увидел, как бандитка отряхивает костюм, изрыгая
проклятия на хинди.
«Мужик! – одобрительно прогудел
Горин. – Красиво ее обыграл».
Я мысленно поблагодарил его и
галантно подал руку своей недавней сопернице. Вспышка ярости,
спровоцированная капитаном, прошла, и теперь я не мог не думать о
том разносе, который мне устроят за эту драку. Впрочем, если Ракша
захочет пойти до конца, мне теперь уже нечего терять.
– Какой взгляд! Будто хочешь
испепелить, – Ракша задрала голову и протянула изящную тонкую
ладонь.
Что ж, кажется, вот теперь мы
поговорим.
«Смотри, как бы она не ударила
исподтишка», – предупредил капитан.
«Она бандит, рядом с ней я всегда
готов к удару в спину», – честно ответил я. Нам в корпорации еще в
детстве объяснили, как устроен этот мир, и те, кто не верил, очень
скоро оказывались в больнице или на кладбище.
Ускорившись, я легко вытянул Ракшу из
канализационного люка. Она принюхалась к себе, поморщилась, а потом
позвала по-прежнему дрожащего администратора:
– Дима, подойди сюда.
Паренек послушался. Рядом, охая,
возник Франт – он крутил головой, явно пытаясь размять шею. Сильно
приложился о дерево, но старался держаться.
– Рассказывай, что ты знаешь, –
игнорируя Франта, я требовательно посмотрел на модника со сбившимся
«топ кнотом», и тот, сглотнув, перевел взгляд с меня на Ракшу. Та
кивнула.
Пока мой тезка из «Оникса» собирался
с духом, я внимательно осмотрел его. Нет ли татуировок с ящерицей,
как у сбежавшего чернявого? Нашивок, наклеек, значков – чего
угодно? Паренек был чист с виду, но пока не понятно, что ему
известно и почему он выкрикивал столь странные отговорки, когда я
поймал его.
– Я… я не могу говорить, – наконец,
выдавил из себя Дима и побледнел. – Меня заставили!