Стать быстрым как Пуля и помочь
семье. Мысль о цели придала мне сил, и я мгновенно ускорился до
двухсот сорока километров в час. «Сапсан» медленно, но верно
догонял меня, постепенно сжирая расстояние между нами. Мимо
проносились электрические столбы – из-за восприятия через маску
недостаточно быстро, как будто я на самом деле не бежал со
скоростью поезда, а замедлял время. Но так только казалось, как бы
мне ни хотелось обратного. Есть среди бегунов такая легенда –
научишься разгоняться до скорости света, сможешь выйти за грань и
управлять временем. Путешествовать в будущее, в прошлое, менять
настоящее, возвращать к жизни ушедших…
Я нажал пальцем кнопку на перчатке и
активировал утяжелитель – специальный артефакт для тренировок.
Кто-то таким вот способом качает силу, а я использовал для
замедления. Включал на максимум и пытался удержать скорость,
которая стремительно падала из-за возросшего веса. Вот и сейчас,
когда прибор заработал, я почувствовал, будто мне мгновенно
накинули на плечи мешок с цементом. Скорость тут же упала до ста
пятидесяти, расстояние между мной и «Сапсаном» угрожающе
сокращалось. Добавить еще веса! Сто тридцать километров в час, сто
двадцать, сто десять… Игиги тренировали искру именно так –
испытанием на прочность. Работая на пределе, как я сейчас. Нередко
это приносило плоды: кто-то быстрее работал кулаками, другой
поднимал выносливость, третий живучесть. Помогала такая тренировка
и мне.
Девяносто километров в час,
восемьдесят, семьдесят. Я бежал уже как старая легковушка, а не как
игиг-спидер. А «Сапсан» приближался, разрезая перед собой воздух и
грозя развеять меня по округе кровавым фаршем. Кажется, пора
заканчивать с утяжелителем и уходить от поезда.
Отключив артефакт и почувствовав
невероятное облегчение, я вновь принялся набирать скорость –
быстрее, еще быстрее! За два десятка лет я до автоматизма
натренировал все свои движения, чтобы не споткнуться о шпалы и не
переломать себе ноги. И это еще в лучшем случае, а в худшем я
просто мог превратиться в кровавый мешок, и только генетическая
экспертиза показала бы, что я принадлежал к дворянскому роду
Стрижевских.
Бегать после утяжелителя сплошное
удовольствие – кажется, что летишь. Двести тридцать километров в
час, двести сорок, двести пятьдесят. Маска не пропускала ветер, но
я буквально кожей под ней чувствовал, как меня хлещет потоками
воздуха. Двести шестьдесят километров, двести восемьдесят, двести
девяносто пять… Пока что это мой максимум, но во мне точно есть
силы!