«Слишком сложно», – я с сомнением
покачал головой.
«Ничего сложного, – возразил капитан.
– Один бизнесмен нанимает киллера, чтобы убрать конкурента, а
киллер оказывается из органов…»
«Из органов? – я беспомощно посмотрел
на Горина, представляя себе чудовищного конструкта вроде тех, что
используют биоманты. – Киллера?»
«Беда мне с тобой, – вздохнул
капитан. – Киллер – это наемный убийца. А органы – это органы
внутренних дел, полиция. В итоге конкурент жив, а заказчик
переезжает из комфортабельного особняка в барак с минимальными
удобствами и не особо дружелюбными соседями».
«Понятно, – я улыбнулся, когда все
встало на свои места в этой странной речи. – Но в таком случае я бы
знал о ловушке на Геккона. Нас, корпоративных игигов, не используют
втемную».
По крайней мере, так считается
официально. Но я и в самом деле не сталкивался с тем, что меня или
кого-то из сослуживцев не предупредили об их участии в какой-либо
операции.
«Справедливо, – согласился Горин, но
было понятно, что это отнюдь не единственная его идея. – А вот
теперь давай поговорим о неприятном. Ты уверен в своих
коллегах?»
«Думаешь, у меня есть повод кому-то
не доверять? – я искренне удивился. – Мы вместе работаем много лет,
а в корпорациях платят столько, чтобы у игигов даже мысли не
возникало уйти в какую-нибудь банду».
«Тем не менее, супербандиты
существуют, – резонно возразил капитан. – Взять ту же индийскую
красотку-оборотня…»
«Ее зовут Ракша», – напомнил я.
А сам задумался. Когда-то меня тоже
сбивал с толку факт существования банд. Будучи сначала ребенком,
затем подростком, я никак не мог взять в толк – зачем игиги
становятся преступниками? Почему невидимки вместо того, чтобы
ликвидировать террористов, идут грабить банки? Что за причина
толкает громил на убийства и разрушения? Главы корпораций из кожи
вон лезут, чтобы заманить к себе на службу даже средних игигов. Да,
во время падения осколка и атаки черных можно погибнуть. Но разве
не лучше умереть героем, спасшим тысячи жизней, чем бандитом,
укравшим чужие деньги и погибшим от полицейской пули?
Сперва мне казалось, что я нашел
корень проблемы – финансы. Мне хорошо знакомо было понятие
бедности, ведь наша семья принадлежала к разорившемуся
аристократическому роду. А ведь игиги из самых низов и вовсе с
детства испытывают нужду. Но потом я узнал о программах вроде
«Приюта», о государственных и корпоративных субсидиях, о школах для
одаренных. О патронатных колледжах для людей без искры. И тогда
запутался окончательно. На помощь пришел папа.