«Допустим», – Борис поморщился и
замолчал.
«А Фортуна? – уточнил я. – Ты ничего
не сказал про Фортуну».
«Приятная девушка, – Горин не сразу
нашел, что ответить. – Я так понимаю, она у вас кто-то вроде
штатного психолога? Не люблю я их, если честно… Странные они и
слишком позитивные. Она мне такой же в целом показалась. Эмоции
немного наигранные, но для них это норма».
«Значит, Ехидна… – я задумался. – Мы
с ней в одной подготовительной группе были, я ее знаю лет
пятнадцать. И остальных примерно столько же…»
«Как ее на самом деле зовут? – Борис
впился в меня внимательным взглядом. – Анюта, Светлана, Рахель,
Ашхен? Не знаешь? Вот и не говори, будто вы много лет знакомы. Тебе
известны их образы, и то, что вы вместе употребляете виски в
«Ониксе», еще не делает вас друзьями».
Мне очень хотелось поспорить с
Гориным, но подспудно я понимал, что он хоть отчасти, но прав.
Тайна личности – незыблемое право игига. И та же Ехидна могла быть,
к примеру, как Ольгой Романовой, младшей племянницей императора,
так и дочерью графа Львова или даже раскаявшейся преступницей вроде
Росянки. Не просто же так она пропала после инцидента в
Новосибирске?
«В общем, я предлагаю действовать
так, – подытожил Горин. – Собираем информацию, в открытую не
высовываемся и осторожно прощупываем твое окружение. Сперва Нюхач –
я так понял, что он кто-то вроде моего коллеги, полицейский. Напиши
ему про Геккона, тем более что рапорт ты о нем уже подал, никакого
секрета нет. Если этот афганский бандит как-то наследил, тебе об
этом наверняка расскажут. И своим из отряда напиши. Только не
прямо. Пригласи их сюда, мол, тебе скучно тут взаперти. Делай упор
на свое отстранение. И особо при этом не любопытствуй, чтобы не
вызвать подозрений. Слишком настойчивый интерес привлечет лишнее
внимание».
– Я отметил, что Горин перестал
продавливать свою линию. Он не пытался командовать, он именно
предлагал. Неужели у нас все же получится делить одно тело на двоих
и не конфликтовать? Хотелось бы.