19 августа 1943 года
...Как же развиваются события? Каковы перспективы и особенности
этой войны?
В 1941 году немцы беспрерывно наступали — пять месяцев, в 1942
году — три месяца, в 1943 году — десять дней (!!).
Мы видим спад немецких военных действий.
Красная Армия за два года освободила больше одной трети
захваченной Гитлером советской территории! Сейчас к этому
добавляется территория Орловско-Брянских районов и Украины.
Зимой 1941-1942 годов мы отвечали Гитлеру контрударами, но не
сумели еще окружить немцев под Москвой. В 1942-1943 годах мы начали
окружать противника у Сталинграда и на других участках. Немцы,
видимо, боясь «котлов», ушли из Демянска, Ржева, Гжатска, Вязьмы и
т. д. Гитлер не сумел прорвать наш фронт на Курском выступе летом
1943 года.
Изменения вполне ощутимы.
Особенность этой войны далее в том, что гитлеровская армия имеет
тенденцию к ослаблению, пополняя свои ряды поляками, чехами,
австрийцами, эльзасцами, большей частью настроенными против
нее.
25-летие разгрома немцев в первую мировую воину...
На совещании в «Большом Доме» нам сообщили, что в ставке Гитлера
было собрание руководства национал-социалистской партии и высшего
командования — без вызова фронтовых главнокомандующих. Обсуждалась
обстановка, создавшаяся после поражения на Востоке и итальянских
событий. Иностранная пресса сообщает, что фашистский генералитет
рекомендовал отвести немецкие армии на линию Днепра, оставить
Норвегию и т. д. Гитлер — против. Намечены военные планы на зиму
1943-1944 годов. «В ноябре будет готово новое немецкое оружие и
будет нанесен решающий удар». Наша разведка докладывает про
какие-то новые ракеты. Геринг после совещания уехал в Гамбург,
Риббентроп и Кейтель — в Рим для переговоров с итальянским
правительством.
***
Из воспоминаний Игоря Владимировича Коноплева.
.В начале января 1942 года я заболел сыпным тифом и дизентерией
и был переведен в тифозное отделение медицинского корпуса. За
десять дней я, молодой здоровый парень, превратился в «доходягу» —
кожа и кости. Все, что происходило вокруг, я слышал, но реагировать
не мог. Лежал на спине с открытыми глазами и молчал. Есть сам не
мог — руки не подчинялись. Ложка из рук падала, а затем руки падали
на нары. Санитар с трудом мог накормить меня. Жизнь и смерть
противоборствовали — кто кого? Однажды слышу и чувствую — меня
поднимают, кладут на носилки. Я в одном нижнем белье. Шинель
оставляют на нарах. Несут. Куда? Выносят на воздух. Холодно. Зима
1941/1942 года пыла очень холодная. Вижу уже звезды на небе —
значит, наступает ночь. Куда же на ночь-то? Ставят носилки на снег.
Очень холодно. Я начинаю дрожать. Открывают ворота сарая. Это сарай
для трупов из тифозного барака. Почему? Я еще живой! Заносят в
сарай. Один санитар берет за ноги, второй подсовывает руки под мои
плечи. Я начинаю стонать и от холода дрожать еще сильнее. Второй,
который руки подсунул под плечи, говорит: