2. Советскому флоту предоставляется «право на якорную стоянку в
заливе Лаппвик» ;
3. Финляндия передает СССР острова Гогланд (Суурсари), Сейскари,
Лавансаари, Тютерсаари (малый и большой), Бьерке, а также часть
Карельского перешейка от села Липпола до южной оконечности города
Койвисто, равно как западную часть полуостровов Рыбачий и Средний
(всего 2 761 кв. км);
4. Со своей стороны СССР передает Финляндии территорию в районе
Ребола и Порос-озеро (5 529 кв. км);
5. Существующий советско-финляндский пакт о ненападении
дополняется статьей «о взаимных обязательствах не вступать в
группировки и коалиции государств, прямо или косвенно враждебные
той или другой договаривающейся стороне» ;
6. Стороны разоружают свои укрепления на Карельском
перешейке;
7. СССР обещает «не возражать против вооружения Аландских
островов» собственными силами Финляндии{380}.
Советская сторона отметила, что переданные предложения были
минимальными, и заявила, что она не может отказаться от предложения
о создании в Ханко советской военно-морской базы, хотя и ограничила
численность своих войск 4 тыс. человек, а срок аренды— временем
европейской войны. Советская делегация выразила готовность
несколько отодвинуть к востоку линию будущей границы на 10—20 км
южнее города Койвисто, но настаивала на передаче СССР острова
Бьерке. Было принято финское предложение о соответствующем усилении
существующего договора о ненападении. Все остальные предложения
СССР остались в силе{384}. Не имея полномочий обсуждать эти
предложения, финская делегация 24 октября вернулась в Хельсинки для
новых консультаций.
24 ноября Англия намекала СССР, что не станет вмешиваться в
случае конфликта, в то же время Финляндии заявлялось, что следует
занимать твердую позицию и не поддаваться советскому нажиму. Таким
образом, речь шла о провоцировании войны с целью использовать
Финляндию «для того, чтобы причинить как можно больше вреда России,
не считаясь даже с тем, если в конечном счете финны потерпят крах
перед лицом ее превосходящей мощи» {385}. Однако в Хельсинки
призывы западных стран пали на благоприятную почву, и финское
руководство стало еще более оптимистично смотреть на вероятность
конфликта с СССР, которого, как полагали многие, просто не
произойдет. Трезвые голоса Паасикиви и Маннергейма, выступавших за
достижений компромисса, не были услышаны. Жесткая позиция
правительства в отношении руководителей парламентских фракций
привела к тому, что они в целом поддержали его позицию. То есть на
возможности соглашения был поставлен крест.