Статус: все сложно - страница 11

Мила.Аплодисменты сегодня громче. Они заполняют зал, непрекращающиеся звуки хлопков слышатся из каждого уголка. Это приятная волна греет, даже согревает своим теплом. Ты купаешься в нем. Поклон, еще один. Нет глупых реверансов и вывернутых ног в попытке как можно ниже опуститься. Я дышу часто, несколько минут назад мы танцевали финальную партию спектакля. Эмоции на пределе, как и возможности. В последнее движение хочется вложить все, показать свой максимум. Занавес закрывается, а мы опять уставшие опускаемся вниз. В руках у многих букеты. Они самые разные. И, конечно, шикарные розы и композиции с орхидеями достаются нашей ведущей партии, она исполняет роль Камилль, музы и проклятия великого скульптора. Я смотрю на ее лицо, где растянута улыбка, а в уголках глаз залегли морщины. Она устала. - Мила, не стой на проходе, - говорит мне “Камилль” и слегка отводит меня в сторону.Я стою на помосте. Передо мной открытая сцена. Все уже разбежались, никому не хочется задерживаться. Теперь настало личное время.Здесь пусто. Только видны еще следы от ног на полу и витающая в воздухе пыль. Я делаю несколько шагов вперед, заношу ногу в попытке сделать па, и опускаю. Позорно пятясь назад. Сказать, что я хочу эту роль, - ничего не сказать. Словно история повторяется. Тогда была Спящая красавица, прелестная и добрая принцесса Аврора. Я же была ей, давно, еще когда внутри меня нежилась маленькая девочка.Мистер М говорил, что в любом человеке живет ребенок. Его маленький человечек, которому так и не подарили машинку. А может, та, кто случайно вылила на платье другой девочки компот и получила выговор от родителей. Им всем больно и обидно. И они живут внутри нас. Моя внутренняя девочка хотела танцевать Аврору. Да, ее мечта исполнилась. Только после остался горький привкус предательства с кислым оттенком вины. Два шага вперед - и я делаю несколько движений из партии Камилль. Я видела ее репетиции, знаю каждый взмах. Чувства, эмоции, история, переживания - я изучила все. Осталось только пропустить через себя. Лучше всего это удается делать в танце.- Ты хороша в этой роли, - голос Миши выдергивает меня из танца. Всего лишь несколько движений, они ни о чем, ничего не значат, я даже не успела донести свою мысль до зрителя. - Ты почему здесь?- Искал тебя. Девчонки в гримерке сказали, что ты не вернулась еще.- Ммм, а зачем искал?- Просто. Поговорить.Я быстрым шагом направилась прочь со сцены. Миша не должен был следить за мной. Не должен был видеть этот танец. Он был моим секретом, моей новой мечтой. - Мила, - догоняет меня Миша, - с тобой все в порядке? Я тебя чем-то обидел?Хотелось сказать, что я не хотела, чтобы ты все видел. Словно без разрешения проник мне в душу. Но так и не смогла собраться с силами и это высказать. Моя маленькая девочка, что все еще живет во мне, считает, что это может обидеть его. Ведь Миша - хороший, и он не хотел этого.- Все в порядке. Я просто спешу. У меня встреча.- Свидание?- Может быть.- Странная ты Милы… - грустно произнес Миша.- Чем же? - мне пришлось остановиться и повернуться к нему. - Ты кажешься открытой, дружелюбной. Но всегда себе на уме. Твой внутренний мир - тайна. Ты никому и никогда не позволишь проникнуть туда. Выстроила преграды, через которые никому и никогда не пробраться. Аврора, что заточена в замке. Вокруг него множество терновых кустов с большими шипами. Хотелось бы добавить еще и огнедышащий дракон. Но, я могу ошибаться.- Ты ошибаешься, да. Потому что я не Аврора. Уже не Аврора.- А кто ты? Камилль?Отпрыгиваю от него, словно он несет в себе смертельный вирус. И просто убегаю.Переодеваюсь быстро, в спешке. Теперь ценна любая секунда. Так же быстро выбегаю из здания театра на парковку. Откого бегу - неясно. Ведь за мной никто не гонится. Но даже выезжаю я резко, а в поток машин встраиваюсь, снова подрезав шуструю Тойоту. До ресторана путь неблизкий. Мы условились с Мистером М, что наши неформальные встречи буду проходить там, где мы не сможет встретить кого-то из близких или знакомых. Он согласился. Мы как два шпиона, играем в свою игру, которая, по сути, нужна только мне.В ресторане мало народу. Мне нравится. Приглушенный свет, ненавязчивая легкая музыка. Можно подумать, что я действительно пришла на свидание. Сейчас мой ухажер подарит красивый букет цветов. Пусть будут нарциссы. Удивительное растения с менее удивительной историей. Он отодвигает мне стул, а я элегантно присаживаюсь на него, не забыв поблагодарить. Так было бы, если бы я осталась прежней Милой.Но я захожу в ресторан, игнорируя вопрос хостес. И прохожу к известному мне столику. Мистер М уже сидит и ждет меня. Как всегда с кем-то общается по телефону. У него приятный голос с легкой хрипотцой. Он вибрирует, когда Мистер М что-то говорит, и это успокаивает. Словно вводит в транс, медитацию или что там сейчас модно в столице. Сажусь напротив и рассматриваю его. Темно-русые волосы с идеальной и ровной стрижкой. Серо-голубые глаза глубокие. В них таится столько мудрости, что становится страшно. Когда он смотрит на тебя, прямо в глаза, кажется, что сейчас он прочтет все, о чем ты думаешь. От этого неуютно было первое время. Но я никогда его не боялась. Наоборот, после встреч с Мистером М словно вырастают крылья. Я могу парить. Он еще несколько минут разговаривает по телефону. Я не вслушиваюсь, просто наслаждаюсь тембром его голоса, даже невольно прикрыла глаза.- Ты как всегда в своем репертуаре, - “поприветствовала” я его. Мистер М отключает звук и вибрацию на телефоне и кладет его экраном вниз. Он всегда так делал. Чтобы ничто и никто не помешал нашему с ним разговору. Уважение к сидящему напротив - одно из его правил. И только после всех этих нехитрых манипуляций, он смотрит на меня и, наконец, улыбается. Открыто, очаровательно, завораживающе, добродушно. - А ты как всегда превосходно выглядишь.Мистер М говорит это так, что мурашки разбегаются по телу. Наш заказ официанту всегда один и тот же. Привычка? Нам приносят утиную грудку с брусничным соусом для Мистера М и пасту с трюфелем для меня. - Людмила, ты же понимаешь, что для тебя я делаю исключение? - хитринки в глазах.- Ты про ресторан? - И про мое время.- Иногда ты так занудничаешь. - Зато, насколько я помню, всегда угощаю ужином. - Теперь я буду называть тебя Мистер Щедрость, - нанизываю превосходные капеллини аль денте с тонкой стружкой трюфеля и отправляю в рот. Блаженство.- А до этого как называла? - Мистер М. - Он откидывается на спинку стула, но никогда не складывает руки на груди. - Интересно. А у Глеба? Есть прозвище? Как всегда в самую точку. Больную и нарывающую. Только он надавливает аккуратно и мягко. И это всегда мне в нем нравилось. - Нет, ему я так и не придумала. - Хотела бы?- Да.- Давай придумаем сейчас?- Хм… а можно просто Навицкий?- Можно. Но ты же понимаешь, что это не решение?- А что решение?- А что для тебя проблема?- Ненавижу, когды ты так говоришь! - Мистер М засмеялся. Ему нравится, когда мы с ним так общаемся, словно между нами нет условностей и обязательств. Просто два человека обсуждают общую тему. - Ты чувствуешь ненависть не ко мне, а к моим словам. Они задели тебя?- Твои слова. Твой вопрос.- Его повторить?- Нет. Что для меня проблема, - тихо произношу я, - Проблема в самом Навицком. Он предлагает поиграть, - ухмыляюсь. - Есть такая игра, дурацкая, “Правда или действие”. Мы задаем вопрос друг другу и отвечаем на него, если нет, то выполняем действие. Любое, он подчеркнул.- Ты сомневаешься, - утверждает мой Мистер М. - Я боюсь, что станет больно. Снова.- Людмила, нельзя избегать боли. Надо учиться ее проживать. - Зачем?- Боль - это тоже чувство, - резюмирует он.- А если я не хочу больше чувствовать? - Что ж, это твой выбор. Но проблему это не решит. А вообще, ты снова пытаешься вытянуть из меня совет, что тебе делать. - Его голос звучит немного грубо. - Так нельзя? - улыбаюсь и пытаюсь свести все в шутку.- Нет, - его улыбка, что когда-то меня и покорила, расположила к себе. И где-то внутри я поняла, что только ему и могу довериться. Первый раз мы с ним встретились за столиком в кафе. В то день с неба падали мелкие капли дождя. Они превращались в наледь. Ее можно было увидеть на листочках деревьев, что еще держались на ветках из последних сил. Машины были покрыты этой глазурью, а дорога под ногами похожа на хрусталь. Стоял декабрь. В том году он был бесснежным. На душе мне было так же холодно и промозгло, как и на улице. И я вся будто состояла из разбитого хрусталя, что при малейших признаках тепла просто растает. Стечет тонкой струйкой куда-то под ноги. А безымянный пешеход пройдется по ней, мокрые следы будут тянуться еще долго. В кафе уже развесили новогодние украшения. Но они не приносили мне радости. Не радовало вообще ничего. Сплошной серый цвет, равнодушие и апатия поселились внутри, наводят свои порядки, командуют. Ни один лучик света не разобьет эту твердую стену из обиды, боли и разочарования. Я села за дальний стул. Ждала его. И гадала, как же он выглядит на самом деле. Он зашел практически сразу за мной. Высокий, красивый. В него можно было бы влюбиться. Он легко смахнул с себя те капли дождя, что крупными слезами цеплялись за ткань его пальто. Действия обычные для других, завораживали меня и не позволяли отвести глаз. Если бы я была художником, то непременно бы нарисовала эту картину, как красивый мужчина заходит в кафе и глазами ищет незнакомку. Назвала бы ее “Первая встреча”.Он узнал меня сразу. Хотя до этого момента в глаза не видел. Слышал только мой голос. Наш телефонный разговор длился несколько минут. О чем он был? Сейчас не помню. Мистер М подошел к столику и начал меня рассматривать. Не изучать, а именно смотрел в глаза и читал меня. Так мне показалось. Хотя потом я узнала, что это не так. Он никогда не умел читать людей и их мысли. Очередной миф о Мистере М, который его забавляет. Слезы начали капать маленькими снежинками, что должны покрывать дорожки в декабре. Он сел напротив меня и просто улыбнулся. Так по-доброму, искренне, без толики фальша.- Здравствуй, Людмила. - Голос в самую душу. Он согревает теплыми объятиями, как тот летний луч, все-таки разбивает крепкую стену. Она уже не такая высокая и толстая. Вот здесь пролегла трещина, а облицовка начала крошиться. - Здравствуй.Мы просидели довольно долго. За окном уже стемнело, а на улице прекратил идти дождь. Спустя несколько минут крупные хлопья снега легли тонким ковром на разбитый хрусталь. Он помог мне сесть а такси, потому что самостоятельно я ходила с трудом. Я вспоминаю нашу первую встречу, а потом еще встречу, телефонные разговоры, как мы гуляли с ним по Александровскому саду. Мы не были друзьями, нет. Но почему-то хочется верить в то, что человек может просто стать тебе близким. - Можешь не отвечать мне, но ответить себе, - отвлекаюсь снова на его голос, - Что ты ждешь от ваших встреч? От вашей игры?Я допиваю кофе, хотя понимаю, что для такого напитка уже очень поздно. Выходим вместе из ресторана как пара. Но мы ей никогда не были. Он подходит к своей машине, а я к своей. Несговариваясь, мы припарковали их рядом. - Мистер М? - спешу я задать свой вопрос.- Мистер М, - пробует на звучание свое новое имя, - А мне нравится, - улыбка.- Ты моим девчонкам нравишься. - Польщен. И где мы виделись?- Нигде. Но я очень хорошо тебя описала, - облокачиваюсь на дверь. Прощаться не хочется. Мы можем говорить долго. И это мне нравится. - Боюсь представить, - у него грудной смех. Глубокий, низкий. - Я могу им твой телефон дать? - закидываю удочку, хотя прекрасно понимаю, что он не нуждается ни в чьем внимании и обожании. - Чтобы они подрались? - Черт, не подумала. А Тиндер? Есть? Я бы Зойке скинула твою страничку.- Увольте, - на этом слове он открывает машину.- Пока, Мистер М, - выделяю я его новое имя.- Пока, Людмила.Выезжаю первая. Но не задала свой главный вопрос. Опускаю стекло и прошу его сделать тоже самое.- Женщину, которая любит, но которой разбили сердце, можно назвать безумной?- Все мы немного безумны, Людмила. Вопрос только, куда заведет нас наше безумие. Почему ты спрашиваешь?- А что, если я вижу теперь себя не Авророй, а Камилль? Она ведь сошла с ума.Он долго всматривается в меня. Что-то подсказывает, что сам раздумывает над моим вопросом, моими словами. Ответ у него всегда четкий, емкий. В самую точку, самое сердце. Оно верное, но колкое.- Ты уверена, что Камилль стала безумной от неразделенной любви? Мы примеряем на себя многие роли, Людмила. Просто помни кто ты есть на самом деле. Мы выезжаем с парковки вместе. Мистер М едет направо, я же включаю левый поворотник. Путь до дома снова неблизкий. Я приезжаю за полночь. Мягкая кровать, такая же подушка и долгожданный сон. Только перед тем, как погрузиться в негу, читаю сообщение:“В выходной первый раунд, балеринка. Готовься :)”_________________________Камилль Клодель, в некоторых источниках Камилла, - любовница, помощница известного скульптора Огюста Родена. Если интересно, почитайте историю их любви. А может, и не любви.