Статус: все сложно - страница 22

Мила.- Добро пожаловать домой, - Глеб открывает передо мной дверь. Я переступаю порог дома и застываю. Справа должен быть выключатель. Я нахожу его рукой, и загорается свет. Теперь я отчетливо вижу каждую деталь нашего дома. И правда, ничего не изменилось. Даже рамка с фотографией осталась на месте. Это снимок с нашей свадьбы. И он ужасен. У меня грустные глаза, а Глеб вообще смотрит в сторону. Пышное и безвкусное платье, невнятная прическа и странный макияж. Боже, меня раздражала собственная свадьба. Я помню только танец и довольно неплохие канапе с рыбой. И еще злость, раздражение, полная апатия в конце и обида. Она была направлена в сторону мамы, которая так и не позволила мне принять участие в организации свадьбы. С ее слов я еще не готова взять на себя такую ответственность. Тогда перечить так и не смогла. Глеб берет в руки эту фотографию и разглядывает. Он словно до этого момента и не видел ее вовсе.- Странная фотка, - он как-то грустно улыбается и хмыкает.- Почему?- Да ты посмотри на нас! Ты вся расстроенная, стоишь в этом ужасном платье, я мечтаю сбежать уже оттуда. Ну и парочка…Почему она вообще здесь стоит?- Ты меня спрашиваешь? Меня тут четыре года не было. Мог бы сам выбросить, - он как-то странно на меня посмотрел. - Да как-то…руки не доходили, - возвращает он мои же слова, и я понимаю, что истинную причину он мне так и не озвучил, скрывает ее. - Ты правда считаешь мое платье ужасным? - Голос повышаю. В это время Глеб разулся и прошел в зал, а мой взгляд устремился на стену, ту самую, около которой у нас был сумасшедший секс. - Да. Растаявшее и липкое мороженое.Я смеюсь. И правда.- Я бы хотела другое, но мама тогда решила, что я не готова еще выбирать сама себе платье.- Странная все-таки у тебя мамаша. Замуж, значит, выйти "разрешили”, а платье выбрать нет.- Какая есть, - я также разуваюсь и прохожу за Глебом. Пальцами протягиваю след по стене, там, где он прислонил меня, а потом жадно целовал. Мурашки разбегаются по спине.- Как вообще твои родители согласились на брак? Ты же такой нежный цветочек. Была, - важное уточнение, - они же, как я понял, не были в курсе всех твоих планов, - хитрая улыбка. Глеб подходит ко мне ближе, тоже смотрит на стену. Мне кажется, она стала нашей отправной точкой. Не первый секс в его спальне, а именно здесь, у стены. - Не были. Как я поняла, Павел разговаривал с моим отцом. А потом тот просто позвал меня в кабинет и рассказал о “предложении”. И дал мне выбор. Которого я лишила тебя. Так странно…- Что именно?- После разговора с Павлом у вас на кухне я поняла, что зашла слишком далеко. Я ведь осознала, куда может завести мое глупое предложение. Но отцу все равно ответила согласием. Получается, не так уж я и жалела, что натворила.- Я же говорил, ведьма, - он подкалывает, мне остается только улыбаться.Между нами непринужденная беседа. Просто делимся воспоминаниями и немного раскрываем тайны, что все еще стоят между нами. Но почему-то сейчас открываться легче. Самые сложные ступени мы уже преодолели: там, на озере и у ресторана.Глеб облокачивается о стену и оказывается напротив меня. Смотрит в упор своими хитрыми, темными глазами. И мне начинает казаться, что я снова вижу его чертят. На нем черная рубашка и светлые джинсы. А еще неизменный аромат сандала, который оставляет шлейф нежной мяты, стоит ему пройти рядом. В моем представлении я подхожу к нему и расстегиваю верхние пуговицы на рубашке, а он наблюдает. Взгляд хищный, а дыхание частое. У обоих. Глеб ловит мой взгляд, который сейчас устремлен именно на его шею и ключицу. Шумно глотаю, потому что он все понял.Отхожу в сторону. Надо держаться на расстоянии. Безопасность надо соблюдать и с Глебом. Не переходить черту, пока не разберусь в чувствах. Не давать надежду. - Помнишь? - он указывает на стену и следит за моей реакцией.- Помню, - взгляд не увожу, я его не боюсь. И пусть в моих глаза сейчас проносятся картинки той близости, а в ушах стоят наши стоны, его слова, мои шипения. Пусть видит все. Он напрягается, глаза чернеют за секунду. А в воздухе напряжение, наша недосказанность и желание. Опасно, дико и запретно.Отхожу в зал, оставляя Глеба одного. Но он следует за мной по пятам. Я спиной чувствую его жар.- И что, никого сюда не водил, Навицкий?- Да приводил как-то пару шлюх.- Повеселился?- Конечно.Резко оборачиваюсь, практически врезаюсь в его грудь. В нос ударяет тяжелый сандал, а ноги подкашиваются. Запредельная близость, которая пугает. Отшатываюсь от него, неуверенной походкой иду в сторону кухни. Дыхание сбилось, а сердце щемит. Воспоминания и сладкие, и горькие одновременно. Стоит убежать, закрыть уже эту дверь на замок, выкинуть ключи и идти дальше. Но вот от себя не убежишь. Наливаю воду в бокал. Она ледяная, что горло сковывает в тиски. Говорить пока не получится. Это дает мне отсрочку в несколько секунд. Но я слежу за каждым его движением. Они плавные и уверенные. И Глеб опять идет в мою сторону. Будто провоцирует. Или проверяет. Себя? Меня? Нас?Закатное солнце прожигает наше пространство. Мне всегда нравилось это время проводить на диване в зале. Прекрасный вид на город, мягкая обивка дивана приятно щекочет кожу, а лучи освещают большую комнату. Цвета яркие, а контрасты режут глаза. В один из дней Глеб вернулся именно в это время, когда я с ногами забралась на диван и просто смотрела в окно. Он подошел тихо, практически незаметно. Но не для меня. Его шаги я узнаю из тысячи, а аромат из сотни. Его руки на плечах, потом опускаются ниже, сжимают. Поцелуи страстные, а движения голодные. Словно мы не виделись вечность, а может, и больше. Он пил меня, а я его. Два ненасытных дикаря, чья задача уничтожить другого, залюбить, а потом покрыть рваными поцелуями все тело. Оставить след и наслаждаться им. Ни капли нежности, ни капли ласки. Только похоть, обладание и страсть. Я прикрыла глаза, когда вспоминала тот вечер. Мне было безумно хорошо. А сейчас, открыв глаза, - резко холодно и одиноко. Никто не виноват, что между нами произошло. И одновременно виноваты оба. Глеб подходит и всматривается в меня. Видит эти изменения. Слова сейчас будут казаться лишними. Да мне и не хочется их произносить. Он просто прижимает меня к себе, а я кладу голову ему на грудь. Маленькая пушинка нежности, что кружится на ладони. Совсем юная и невесомая. Ее хочется сохранить, согреть своим теплом и никуда не отпускать. Поселить в своем сердце и делиться ей. С Ним? - Расскажи мне что-нибудь. - Глеб гладит меня по голове. - Что, например? - я в шаге от того, чтобы рассказать все. В самых мельчайших деталях и подробностях.- Да что хочешь. Любое твое воспоминание, когда мы жили здесь или когда ты была во Франции. Любое. Только хорошее. Можно смешное. - Полгода назад Зойка зарегистрировалась в Тиндере. И потом постоянно нам с Соней показывала парней, чтобы мы их оценивали. Кто-то ее звал на свидание, а она нам скидывала его профиль, и все совместно решали, стоит ли соглашаться или нет. Так вот однажды ей написал красивый такой парень. Его звали Иван. Тридцать лет, холост, имеет высшее образование. Брюнет с голубыми глазами. Скорпион по гороскопу. - Удивительная память, - мы просто стоим и обнимаемся. Тепло каждого передается через открытые участки кожи. Мне спокойно сейчас с ним. Кажется, что Глеб сможет защитить меня от всего. Даже от меня самой. - Мы дали добро с Соней. А он говорит, что у него есть еще друг, и предложил двойное свидание. Пришлось с Соней бросать жребий. Зойка уж очень хотела с ним встретиться. - И жребий пал на тебя, полагаю?- Угадал.- Задницу бы тебе твою шикарную напороть.- Зачем?- Две девчонки идут встречаться с двумя неизвестным парнями. Страшно не было?- Нет. Было волнение. И трепет, - Глеб шумно вздыхает, а потом пальцами цепляет мой подбородок. В его черных глазах не то беспокойство, не то гнев. Он прищурил их, а у меня, несмотря на его недовольство, вырастают крылья. - Дальше.- Мы пошли. В ресторане за обозначенным столиком сидели два парня. Один был очень похож на того, что на фотографии. Но только в живую он оказался страшненьким, а второй вообще толстым и в очках. Мы с Зойкой так к ним и не подошли. Стояли за стенкой и смеялись. Пока на нас не обратила внимание хостес. Чуть не выдала нас. Мы убежали тогда. - Так это была смешная история?- Ну да. У тебя пропало чувство юмора, Навицкий?- Оно у меня на месте. А где был ваш инстинкт самосохранения?- Не знаю. А если бы я тебе позвонила и попросила о помощи, ты бы приехал? - спрашиваю осторожно, но смотрю в глаза. В них сейчас больше ответов, чем когда-либо.- Да.- И спас меня?- Да.- Теперь ты расскажи?- Что именно?- Какую-нибудь историю. Твой черед.- Я объездил пол-Москвы в поиске той мухоловки. Так странно, ведь в столице можно найти все, что угодно. Так что говорить про какое-то экзотическое растение? А вот и нет. Но я нашел. А потом там, на спектакле, я сидел и думал, а вдруг тебе не понравится? Или ты обидишься? Была мысль встать и купить нормальный букет. Розы там или что обычно дарят? Да те же ромашки. - Но ты оставил мне мою мухоловку.- Да. Я решил рискнуть.- А ты рисковый, Глеб Навицкий. Был и остался.- Скорее был, - Глеб отходит от меня на шаг, а мне резко становится холодно и снова одиноко. Я опять одна. Умоляюще смотрю на него, чтобы подошел обратно и вернул все как было. - Может, закажем ужин?За окном темно. Я даже не заметила. В комнате остался гореть только тусклый торшер. Интимная атмосфера и два чужих человека, связанные одним прошлым. - Давай.- Как в старые добрые времена, да, Мила?Просто неопределенно двигаю плечами. Мне хорошо перебирать в памяти нашу прошлую жизнь: там много теплых моментов. Но оглядываясь на нас, понимаю, что спустя несколько минут после того, как поделимся нашими воспоминаниями, станет больно. Ведь нам так и не удалось все сохранить. Глеб делает какие-то манипуляции с телефоном, полностью погружаясь туда. Оформляет заказ, наверное. А я смотрю на него. Впитываю каждую черточку, улавливаю движения каждой мышцы, фиксирую каждый взгляд и эмоцию. Все в новинку и все знакомо одновременно. Сейчас он ухмыльнется и скажет какую-то шутку.- Мила, тут предлагают то тайское блюдо. Может, стоит взять? Но чур, первой пробудешь ты.Я молчу, продолжаю изучать.Сейчас он извиниться, потому что будет думать, что меня задели его слова, и я могла обидеться.- Прости. Не подумал, что могу обидеть.Через минуту он откинет телефон и подойдет ко мне, будет снова вглядываться, изучать. Я для него уже не та Мила. Он тоже пытается меня узнать.Я оказываюсь права. Он кладет телефон на столешницу и медленно подходит ко мне. - Ты в порядке? - В полном.- У тебя на лице нарисован вопрос. Спрашивай.- Почему у нас не получилось? - Звучит как раунд. Только мой черед.- Ответь.Глеб отходит к дивану и усаживается на него. Выглядит спокойным, но почему-то мышцы напряглись. Улыбка грустная, а в глазах больше не играют блики. - Я не знаю, Мила. Может, по той причине, по которой никто из нас так и не позвонил?- Я не могла.- И я не мог.- Глупо все как-то вышло…- Жалеешь? Что не позвонила?- А ты?- Глеб… просто тогда мне пришлось любить себя сильнее, чем тебя. Ты не понимаешь…- Так объясни. Я подхожу к нему ближе. Наши колени упираются друг в друга. Любое неверное движение, и я упаду на него. А Глеб поймает, я в этом уверена. Он смотрит на меня снизу вверх. И кажется, что в эту самую секунду я имею над ним власть. Хочется упиться ей, насладиться. Иметь Глеба Навицкого в своем подчинении. На мне юбка по длине чуть ниже колена. Непривычная сейчас для меня вещь. Она из летящего шифона с каким-то абстрактным рисунком. Я слегка ее задираю. А сажусь на него, на его бедра. Поддаюсь вперед. Моя грудь касается его, я чувствую биение его сердца. Оно частое. И мне нравится этот ритм. Губы почти соприкоснулись. Жалкие и никчемные пару сантиметров. Вглядываюсь в его бездну, и она готова меня поглотить. То, что искала, оказалось рядом. Его тьма станет моей тьмой. Самый правильный дуэт. - Балеринка, что ты делаешь?- Сама не знаю… - мой голос потерянный.Даю себе время, чтобы набраться сил и встать. Потому что грань близка, даже очень. Секунда. Две. Три. _______________________________Дорогие мои, с завтрашнего дня открывается подписка :)