- Хорошо, - от досады я готова топать ногами, но сохраняю видимую невозмутимость. - Тогда уберу со стола и...
- Ты достаточно поработала, - категорично перебивает он, вставая со стула. - Я в состоянии прибраться здесь. Иди переодевайся. Через пятнадцать минут можем выезжать.
Не решаю протестовать, хотя в голове вертится мысль остаться и максимально растянуть уборку, чтобы Платов дольше оставался дома. Но что я этим добьюсь? Он ведь может уехать, а моя машина так и будет стоять на парковке у клуба. Поэтому я киваю и ухожу из кухни.
Я не имею на это никакого права, но не желаю, чтобы Дима уезжал.
15. 14
Дима
Больше часа прошло с тех пор, как Ника рассказала мне о своей дипломной работе, а я все еще не могу прийти в себя. Такой парадокс: ведь то, что случилось с ней пять лет назад никогда не было для меня тайной, и все же, на этот раз я воспринял саму мысль о том, какой опасности она подвергалась, с совершенно новой для себя опустошающей яростью.
«Мне повезло», - призналась она.
Что было бы, если бы мы с Кириллом тогда опоздали?
Я очень хорошо помню тот день: слепое отчаяние друга, судорожные попытки выяснить что-то новое о местоположении Ники, бесцельные поиски по ее одноклассникам и знакомым, бесконечные разговоры с полицией, ощущение собственной беспомощности и страх, от которого внутри все леденеет.
К концу дня у нас не было никаких зацепок, но нам помог счастливый случай. Таксист, у которого Самохин угнал машину, оставил в бардачке второй телефон. Несмотря на то, что к моменту старта поисков он разрядился, нам удалось отследить его последнее местонахождение - старые гаражи на окраине Москвы, за которыми не было ничего кроме густой лесополосы. Я старательно отгонял от себя дурные мысли и не позволял погрязнуть в них другу, но мы оба понимали, что нахождение Ники в подобном месте не сулило нам ничего хорошего.
Чтобы добраться до места нам потребовалось почти два часа, но стоило лишь свернуть на разбитую грунтовку и проехать пятьдесят метров, как мы заметили угнанное такси. Оно стояло на обочине, рядом с кирпичным гаражом с прогнившими воротами - Самохин был настолько самонадеян, что даже не закрыл их.
Когда я увидел хрупкую фигуру Ники, привязанную к стулу, то испытал мгновенное облегчение и злость, равной по силе которой до этих пор не испытывал. Пока Кирилл превращал в мясо обидчика сестры, я рванулся к девочке. Опустился перед ней на колени, вгляделся в бледное лицо.