Ее голова подвисла на тонкой шее, глаза были закрыты, щеку пересекала огромная ссадина, нижняя губа опухла и в уголке рта запеклась кровь. Розовая толстовка тоже была вся в крови.
Выругавшись сквозь зубы, бережно приподнял ее за подбородок.
- Ника, - позвал тихо, но твердо.
Ее ресницы дрогнули, веки приподнялись. Она явно пребывала в шоке. Смотрела на меня огромными голубыми глазами, опухшими от слез, но словно не видела.
- Ты пришел за мной, - прошептала она, делая попытку улыбнуться, но тут же поморщилась от боли.
Убедившись, что девочка в сознании, осторожно развязал ей ноги и руки, растирая онемевшие конечности, развел в сторону разрезанные куски толстовки, и только удостоверившись, что рана на груди не столь глубокая, как я опасался, стянул с себя спортивную куртку и укутал в нее Нику.
В прогнившем, провонявшем сыростью гараже раздавались стоны избитого Самохина. Где-то вдали уже звучали сирены полицейских машин. Я заставил Кирилла бросить мудака и двигаться к выходу, взял на руки Нику, отметив как доверчиво она прильнула к моей груди, и понес в свою машину.
После этого дня по ночам меня долго мучали кошмары. Не могу даже представить, через что пришлось пройти Нике и чего стоило для нее после этого случая не растерять веру в людей и способность улыбаться. Ведь улыбка у нее всегда была особенно чарующей.
Настойчивый автомобильный гудок выводит меня из глубокой задумчивости и возвращает к реальности, в которой я за рулем. Горит зеленый свет светофора. В соседнем ряду активно двигаются машины, только я торможу. Выжимаю газ и трогаюсь с места, стараясь не выпустить из поля зрения синий Mini, за рулем которого сидит Ника.
До паркинга в моем доме она доезжает первая. Ставит машину на гостевое место и, не дожидаясь пока я припаркуюсь, идет к лифтам. Догоняю ее, едва успевая проскочить между закрывающимися створками.
- Забыла меня подождать? - интересуюсь насмешливо.
Но на самом деле, мне совсем не смешно. По какой-то одной ей известной причине Ника злится на меня с тех пор, как мы вышли из квартиры час назад. Впрочем, может быть, это началось даже раньше, когда я предложил поехать за ее машиной не медля, попутно ставя ее в известность о том, что вечером меня ждут дела.
Ника бросает на меня равнодушный взгляд и скрещивает тонкие руки на груди, подчеркивая ее деликатную округлость. Лифт начинает медленно ползти вверх.