– Маленькая,
говоришь? А чего тогда, он такой большой?
– Ну-ка,
прекрати! – преодолевая сопротивление, столкнул её с колен. Жадно
глотнул пиво – меня била дрожь.
Она не ушла.
Стояла надо мной с видом попранной женственности. Потом заплакала,
прикусив губу и неотрывно глядя на меня. Не выношу женских слез, а
особенно девичьих.
Пришлось опять
усадить её на колени, гладить плечико, целовать в мокрую соленую
щечку.
– Ну, какая
любовь, Женечка? Я же тебе говорил: у меня есть невеста, я скоро
уеду из Обнорска…
– Ну, пока же не
уехал! – упрямо возразила она. – А я тебя сейчас люблю! Хочешь на
руке погадаю? – как всегда неожиданно сменила тему. – Меня
Златка-цыганка научила, она в нашу школу ходит, – не дожидаясь
ответа, взяла мою ладонь, развернула вверх.
– Вот, линия
жизни у тебя длинная – жить будешь долго. Линия ума – тоже. Умный.
А вот они пересекаются и дальше идут вместе. Значит, умом ты своим
пользуешься по жизни! А бугры под пальцами – признак таланта. Вон
они у тебя, какие выпуклые – талантливый!
Я засмеялся и
погладил маленькую льстицу, своей талантливой ладонью по
голове.
– Конфету
хочешь?
– Хочу! –
капризно заявила девчонка. – И не только конфету…
Не знаю, чем бы
все кончилось, к счастью, за стенкой шумно заворочалась Женькина
бабка.
– Ой, баб Фрося,
кажись проснулась, – испугано сказала девушка и унеслась домой.
Конфеты и чай, паразитка, не взяла. Я понял – осада будет
продолжена. Девчачья любовь, сродни одержимости. Что ж мне с этим
делать?
– Эх, брат
Феликс, – сказал Жорж, – чую, поскользнешься ты на очередной
звезде! Вот зачем надо было чпокать эту торгашку, да еще с
использованием технических средств? Они ж там в Совке слаще
морковки ничего не пробовали. После твоего траха крышу и сорвало.
Она поди и оргазмов не испытывала в жизни. Не думаю, что эта
мадемуазель про тебя забудет. Будет искать встречи. Но тебе самому
лучше про нее забыть. Жалко, конечно, канал сбыта…
– Ты ж сам
смеялся над трусельным бизнесом, – не удержался я, потроллить
коллегу.
– Смеялся не
смеялся, а деньги нелишние. А уж с соседкой-мокрощелкой, вообще
зашквар.
– Я-то тут
причем, сама влюбилась.
– Са-а-м-а!.. –
презрительно протянул Жорж. – Подарки дарил? Речи сладкие говорил?
Парень ты видный… был. Глаза у тебя большие и добрые, как у коня…
Культурный. По их меркам – богатый. Много ли малявке надо, чтоб
втюриться? То-то и оно. Не забывай и про коммерческий интерес.
Гадом буду, если она тебе что-то такое не предложит!