– Ну да,
пенсионер, почти! Прикалываешься? На пять лет старше – это
много?
Не нравился мне
её откровенный взгляд. Тут, кстати, закипел чайник. Я снял его с
плиты.
– Давай, я тебе
чайку налью? А сам, пожалуй, пивка выпью… жарко.
– Я тоже пива
хочу! – возмутилась Женька и в возмущении слопала
конфету.
– Мелкая еще,
алкоголь пить.
– Мы с девками
бражку пьем, – доверительно сообщила она. – У Ирки Шевелевой предок
брагу ставит двадцатилитровыми бутылями. Она у него тырит. Когда
литр, когда полтора отольет. Мы впятером соберемся и в
зюзю!
Я представил это
«в зюзю».
– Может ты еще и
куришь?
Не-е! – Женька
замотала головой. – Вонь эту, терпеть ненавижу!
– Смотри мне! –
погрозил ей пальцем, с притворной строгостью – от бездуховности до
грехопадения, один шаг. Ладно, уж, надеюсь партия и комсомол меня
не осудят, за спаивание малолетних, – полез в холодильник и достал
две банки «Бад». У Женьки глаза на лоб полезли.
– Это что? Пиво?
Обалдеть! – она крутила мигом запотевшую банку в руках. – А как его
открывать?
Я показал. Банка
щелкнула. Мы сделали по глотку. Не похоже было, что Женьке пиво
понравилось, но она мужественно глотнула ещё и ещё. Лицо у нее
стало серьезное и решительное, словно долго собиралась, что-то
сказать и наконец, собралась.
– Феликс, –
сказала она, – я тебя люблю…
Я поперхнулся
пивом и закашлялся.
Девушка
поставила банку на стол и перескочив ко мне на колени, похлопала
ладошкой по спине. А когда закончил кашлять, обняла за шею и
впилась губами в мои. От неожиданности я ответил и с минуту мы
ссосались. От Женьки пахло пивом и конфетами. Целоваться она не
умела, больше кусалась. Потом внезапно отстранилась, глядя мне в
лицо. Глаза у нее были яркие, а губы бледные большие и
нежные.
– Феликс, я
наверно, без тебя жить не смогу… – с горечью констатировала
она.
– Это
неправильно! – возразил я, поражаясь, как глухо звучит мой
голос.
– Что
неправильно?
– Всё
неправильно! Я взрослый мужик, а ты маленькая девочка, какая может
быть любовь?
К стыду,
сказать, от близости её горячего тельца у меня неудержимо встал, а
правую, свободную от пива руку, обнаружил машинально тискающей
девичью грудку. Руку я немедленно убрал, а вот член, мерзавец
такой, опускаться не хотел. Женька почувствовала. Шустро сунув
ладошку под попу, нащупала его и хихикнула.