Таких историй у
Генки имелся непочатый край. Из них складывался образ величайшего
распиздяя всех времен и народов.
Жемчужиной
коллекции, была легенда о том, как он ездил в город Баку поступать
в военно-морское училище.
«В Союзе
штурманские факультеты есть только в двух училищах, – рассказывал
Генка, – Ленинградском имени Фрунзе и Каспийском имени Кирова.
Ленинградское наш старлей заканчивал и от него мы знали, что
порядки там строгие – уставщина и муштра. Терпеть это еще пять лет
мне совсем не улыбалось, и я выбрал Бакинское училище. У нас
стажировались два его выпускника – полные раздолбаи, толстые и
веселые – юг есть юг».
Наступило лето и
ему оформили документы на поступление.
До Баку он
добрался без приключений. Описывал Генка столицу солнечной
республики в самых восторженных тонах. Такой свободы не было даже
на гражданке. «А воздух, какой там воздух! А море! Правда, это там
где нефти нет». Днем абитуриенты готовились к экзаменам, а вечерами
и по выходным шлялись по городу, сидели в кафешках, ходили в кино и
на пляж, бухали дешевое вино, знакомились с девушками (русских там
много). Местные абреки офицеров недолюбливали, зато к рядовому
составу относились вполне дружелюбно. Экзамены Генка сдавал без
проблем, но перед последним, по физике, ухитрился заболеть
дизентерией. «Жарко там очень, пить все время хочется. Вот и попил
водички из-под крана».
Слег он в
госпиталь на две недели, а экзамены тем временем закончились.
Настало время возвращаться на север. Скворцову оформили проездные
документы, и он решил съездить в город, напоследок
кутнуть.
Кутнуть кутнул,
но при этом подтвердил свою славу раздолбая и умудрился где-то
потерять военный билет, в котором, к тому же лежало командировочное
предписание и билет на поезд. «Парадка-то ушитая и карманы мы
зашивали, чтоб не топорщились, а военник за ремень засовывали. Вот
он где-то и выпал, а я по пьяни не заметил».
Таким образом,
всех документов у Генки остался один комсомольский билет, который
он не брал с собой. С этим багажом он и поплелся в отдел кадров
училища, где его послали подальше, заявив, что не знают кто он
такой и знать не хотят. На следующий день старший матрос Скворцов
явился в Бакинскую комендатуру и пожаловался на жизнь.
Помощник
коменданта позвонил в приемную начальника училища, тот устроил
разнос своим подчиненным и Генке выписали дубликат командировочного
предписания. Толку с этого предписания было ноль, потому что,
во-первых, билет теперь надо было покупать за свои деньги (которых
не было), а во-вторых – не было в продаже самих билетов. Юг, разгар
лета, какие билеты, вы, о чем?