– Дурак, что ли?
– не сдержал эмоций Генка.
– Спокойно,
Геша, это для дела!
Употреблять
приобретенное, мы отправились в гаражный кооператив, где Толян
работал ночным сторожем, а заодно подхалтуривал ремонтом
автомобилей. Там он арендовал у какого-то деда сдвоенный бокс, в
одной половине которого обитал «запор», а вторая служила собственно
мастерской. Сейчас она была свободна, и мы уселись прямо за
верстаком, предварительно сдвинув инструменты и расстелив
газету.
Долго нам побыть
в тесной компании не удалось, судя по всему, Толянов гараж служил
местом регулярных тусовок, и к нашей пьянке, как мухи на мед стали
слетаться его и Генкины приятели. К хвостовикам здесь относились с
презрением, и поэтому каждый нес что-то с собой: кто «Яблочное» с
«Солнцедаром», кто «Стрелецкую», а кто и вовсе
самогонку.
О чем принято
говорить под вино в суровой мужской компании? Правильно, про баб и
про службу в армии. А особенно, про баб во время службы в армии.
Причем, по мере убывания запасов спиртного, количество этих баб,
напротив, возрастало по экспоненте. Все рассказчики были молодые и
срочную отслужили недавно, поэтому память бережно хранила все
подробности сексуальных подвигов.
Как единственный
«откосивший», я в основном помалкивал, слушая правдивые
душераздирающие истории бывших «дедушек СА» и «годков ВМФ». Кто-то
рассказывал, как в самоволке после совместного распития розового
вермута, отодрал местную блядскую семейку – мамашу вместе
дочерью-комсомолкой, другой бахвалился, что по дороге в отпуск
переебал с корешем всех проводниц, предварительно опоив купленной у
них же водкой, третий, напротив, поведал, как они вшестером долбили
кастеляншу в «Экипаже», но блядища так и осталась
неудовлетворенной.
Потом разговор
как-то резко перескочил на музыку и сопутствующие темы. Все
приятели, включая Генку, оказались нешуточными меломанами и, как
один, поклонниками только утвердившегося хард-рока. С придыханием
произносились названия западных групп: «Дипп пепл», «Лед Зеппелин»,
«Дорз». Собеседники сыпали друг на друга модными терминами:
Хай-Фай, шумодав Долби, цветомузыка с квадрофонией и прочий
белибердеж. В связи с этим всплыла тема звукозаписывающей
аппаратуры. У всех было какое-то железо, в основном старые ящики
производства шестидесятых годов, на которых только с горы кататься.
Зато у Толяна имелся новейший советский кассетник Весна 305, именно
он сейчас хрипел в углу голосом Роберта Планта.