– Много ты
знаешь о моем полете.
За хлопотами
время приблизилось к четырем, а кроме пломбира я ничего так и не
съел. Кроме того, требовалось отблагодарить добровольных
помощников, и мы решили посетить магазин. Но перед этим – долг
платежом красен – я вручил обоим парням по одноразовой зажигалке.
Рыжий Толян принял подарок с молчаливым достоинством, зато Генка,
узрев голую девку на прозрачном корпусе с золотой надписьюLolita, издал серию восхищенных воплей, и принялся
яростно щелкать и крутить колесико, увеличивая и уменьшая язычок
пламени.
Глядя на его
реакцию, я в который раз ощутил неловкость – в этой «консерватории»
надо что-то серьезно подправить, чтобы мои соотечественники
перестали радоваться всякой иностранной безделушке, словно папуасы
стеклянным бусам.
Мы пересекли
Проспект в неположенном месте и, пройдя сто метров, вошли в
универсам под названием «Универсам». Миновали за ненужностью
молочную секцию, и попали в отдел сыров, где в окружении пестрой
стайки плавленых сырков важно лежали круглые батоны «копченого
колбасного». Одним из них мы и поживились.
Ассортимент
отдела собственно колбас был представлен «ливерной» и чем-то
странным квадратным, похожим на кирпич, обзывавшимся «колбасный
хлеб». Бросив в корзинку один из «кирпичей», мы прогулялись вдоль
стеллажа с консервами, где отоварились парой банок «завтрака
туриста» и кабачковой икрой.
Зато в винной
секции нас ждало разочарование: измученные алкогольной жаждой
сограждане успели расхватать все крепленое. Из корзин на нас уныло
глядели бутылки с сухим «Алжирским» и «Механжийским» в народе
прозванным «механическим», да еще «Гымза» в больших оплетенных
бутылях, которой брезговали даже отъявленные алкоголики в минуты
тяжкого похмелья.
Впрочем, в зале
самообслуживания было выставлено лишь самое дешманское пойло. Все
ценой подороже продавалось по старинке в отдельном закутке, где
товар отгорожен от покупателей прилавком за которым несла вахту
суровая продавщица. Там имелся довольно-таки неплохой выбор
марочных портвейнов, коньяков и настоек. Я взял три бутылки
«Алабашлы» за четыре семьдесят и уже собирался отойти, как вдруг
остановился осененный внезапной мыслью. Идею срочно требовалось
проверить, и я попросил у продавщицы коньяк КС «Москва», аж за
четырнадцать тридцать со стоимостью посуды. Продавщица, несколько
удивленная моим выбором, с трудом дотянулась до пыльной бутылки,
стоящей на самой верхней полке.