– А что ты делаешь сегодня
вечером?
– Сегодня вечером, я иду на
балет.
– Куда? – мне показалось, что я
ослышался.
– На балет, – подтвердила она
насмешливым тоном, – думал, баба-торгашка только о шмотках может
думать? А у нас Кировский театр на гастролях, ты не
знал?
Бормоча, что-то вроде, знал,
конечно, только забыл и сами-то мы не местные, ну раз так, тогда я
позвоню как-нибудь, и стал потихоньку отступать от машины, как
вдруг она спросила:
– Хочешь пойти со мной?
– Хочу! – без раздумий согласился
я.
– Даже не спрашиваешь, что
идет?
– С тобой на что угодно! Хоть на
«Ивана Сусанина».
– Забавный, – повторила она. – Тогда
в шесть тридцать возле главного входа.
* * *
Очень интересная вырисовывалась
ситуация: жизнь моя умножилась на два. Я проводил день в прошлом,
потом возвращался в настоящее, ночевал, и еще раз проживал тот же
самый день. От этого образовалась куча свободного времени, и я не
знал, куда ее деть.
Вот и сейчас надо было чем-то занять
четыре с половиной часа, и я решил зайти в гости к
Генке.
Дверь, как всегда, открыла бабушка.
Выяснилось, что оглоед прошлялся где-то всю ночь, явился под утро,
до сих пор дрыхнет, и нет на него ни дна, ни покрышки. Тут и Генка
выполз из своей комнаты – хмурый, заросший и с похмелья. На лбу
запеклась кровью свежая ссадина. Сразу напал на меня с упреками:
куда, мол, я вчера запропастился? Они, дескать, все гаражи
облазили, обыскали и так по-свински друзья не поступают!
Я раскаялся, мол, не знаю, как так
вышло, и в качестве компенсации за потраченные нервы предложил
выпить пива. Генка сразу расцвел и, велев обождать пару минут,
понесся умываться.
Ему и впрямь хватило пары
минут.
– Куды опять поперси? – неприязненно
спросила бабуля.
– Воздухом подышать, ба.
– Знаю я твой воздух, выродок царя
небесного! К отцу, когда пойдешь?
– Да у них сейчас, тихий час, –
крикнул ей Генка, таща меня за рукав к двери. – Вот закончится,
тогда и пойду…
– Совсем старая с ума спятила, –
рассказывал мне Генка, по дороге в магазин, – варит и варит этот
суп… отец ругается, не носи ты мне его больше, видеть, говорит, его
уже не могу… а ей разве объяснишь? А еще к войне с Америкой начала
готовиться: сундук завела под кроватью, а там макароны, соль и
спички.
Пиво «Российское» было почти без
градусов и теплое, как моча, но Леха пил его с видимым
удовольствием.