– Что
там?
–
Паспорта.
– Какие еще
паспорта?
– Какие, какие…
твои, гражданина Российской Федерации.
–
Фальшивые?
– Обижаешь!
Настоящие. У нас ими целая комната набита. За пять лет народу
перемерло – пропасть, а старичье в первую очередь. Надо бы сжечь,
да рука не поднимается. Я подобрал близкие тебе по возрасту, и
морда чтоб на твою чуть-чуть похожа была. Ты ж в сорок пять менял?
За двадцать-то лет рожа так порой изменяется – мама родная не
узнает. Да я еще подретушировал и малость подправил записи, так что
не беспокойся – все чики-пуки, не подкопаешься. Лишние документы не
помешают.
* * *
Петр Годнов
охотно приобрел у меня обе бутылки с «Васпуракан» и
«Енисели.
– Я ведь сделал
экспертизу вашей «Москвы», – доверительно сообщил он мне, –
ВЭЖХ-анализ подтвердил подлинность. Не сомневаюсь, что и этот
коньяк настоящий. Я видел всякое, но такого превосходного состояния
встречать не доводилось. Откуда вы его только берете?
– Из дедушкиного
погребка, мой юный друг, – не стал вдаваться я в подробности, –
слышали анекдот: археологи на раскопках Новгородского городища
нашли бутылку водки ценой 2 рубля 87 копеек. Археологи роют
дальше.
– Хорошо, –
сказал Пётр, – если ваши археологи еще что-то нароют – готов брать.
Есть канал на Москву, а там спрос не чета нашему.
Придя домой, я
первым делом изучил выданные мне паспорта и убедился, что Жорж
проделал большую работу: глядящих с фото мужчин действительно легко
было принять за меня тогдашнего. Конечно, тех, кто лично знал
сорокапятилетнего Феликса Неверова, этой туфтой провести не
удастся, но посторонние люди купятся без вопросов.
– Не пойму, я
все-таки, как ты от них отбоярился, – карие Генкины глаза были
полны недоверия, – чтоб эти уроды чего-то испугались…Сеня Кот – боксер, еще пацаном, один с
десятком слободских махался. А Могила «малолетку» прошел в
«активе», бугром там был. Они тебе своего позора не простят, это
западло. В ихней шобле еще человек шесть шушеры уголовной. Будут
теперь за тобой стричь. Все равно подкараулят где-нибудь, чердак
пробьют, или финкой пырнут, охнуть не успеешь. Слушай, Феля, может
тебе, в натуре, уехать, от греха подальше.
Мы сидели в
столовой общественного питания номер три и ели комплексный обед по
восемьдесят шесть копеек, запивая его «Жигулевским» пивом, по
двадцать пять копеек за бутылку.