Вино кончилось,
и кто-то приволок трехлитровую банку самогонки, стали разливать по
стаканам. Плеснули и мне. Я понюхал – из стакана омерзительно несло
сивухой. От этого запаха и от табачного дыма, густой пеленой
висевшего над столом, захотелось блевать, и я поспешил на
воздух.
Шел одиннадцатый
час, но было еще довольно светло. Во всю мощь стрекотали кузнечики,
жара потихоньку спадала. Я несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул,
очищая легкие от беломорного дыма – сразу стало легче. Пожалуй,
пора выдвигаться домой. Опять что ли пешком шкандыбать до
Проспекта?
Сзади
послышались шаги, я обернулся.
Это был
Генка.
– Слышь, Феля…
разговор есть… – сказал он сконфуженным голосом, подваливая ко мне
вплотную.
– Ну? – я
выжидательно смотрел на него, а он куда-то в пустоту, хмуря брови и
кусая губы. На его лице читались сомнения и размышления.
– Ты это… ничего
не хочешь мне рассказать?
– По поводу? –
довольно искренне удивился я.
– Ты извини, что
спрашиваю, но все это очень странно…
– Да что
странно-то?
– С тобой
странно… темнишь ты что-то, Феля. Пять лет от тебя ни слуху, ни
духу и вдруг объявляешься… к дяде приехал. Я сколько не вспоминал,
так и не припомнил, чтоб у тебя в Обноре был какой-то дядя. Ну,
допустим, дядя… но что ж ты к нему без копейки денег приперся? Часы
с себя продал, документов никаких нет. А у самого куча шмотья
заграничного… Откуда?
– Да, я ж
говорил…
– Про дядю
моряка? Ха! Феля, ты меня за лоха педального не держи, я тебя
умоляю, со мной парни служили, которые до службы, на гражданских
пароходах ходили в загранку. Они мне много чего порассказывали.
Возили, конечно, контрабанду, но по мелочи, а не как ты говоришь –
тюками. Какие тюки? В команде обязательно стукач имеется – сразу
заложит. К тому же там погранцы кругом, разве бы они допустили эти
водолазные работы.
Я
присвистнул.
– Да ты, Геша,
прям незаконнорожденный сын Шерлока Холмса! То есть, ты мне сразу
не поверил?
– Не то что,
прям сразу, но постепенно накопилось. Ну, а вишенка на торте, эти
черти приблатненные. Чем ты их шуганул? И вообще, Феля, какой-то ты
не такой как все, как будто не отсюда. Слушай, может ты шпион
американский?
– Точно! Шпион.
Агент ноль-ноль семь, по кличке Жопа! – я засмеялся и процитировал
Высоцкого:
«Опасаясь
контрразведки, избегая жизни светской,