Только я успел зайти за ближайший
дом, как невидимость кончилась. Нервно осмотревшись – вокруг никого
не было – я присел на корточки у небольшого куста и стал считать
медяки Риччи.
Их оказалось меньше, чем я ожидал –
четыреста двадцать медных монет. Я отложил триста, остальные
завернул обратно в тряпку. Все, билет на караван у меня есть!
Хитрость +1. Текущее значение:
11
Пробравшись между лачугами, я
осторожно выглянул из-за угла. Корлин с Эферусом как раз взвалили
на спины последние тюки и, попрощавшись с торговцами, ушли. Виссон,
молодой парень в чалме, поднимал лежащих верблюдов на ноги. Унтий,
бывший, видимо, главным в караване, нетерпеливо осматривался.
Я вышел из своего укрытия и
направился к нему, на ходу протягивая деньги.
– Вот, держи, как договаривались.
Торговец буквально вырвал монеты из
моей руки, жадно пересчитал.
– Все правильно. Влезай на последнего
верблюда, пора в путь.
Внимательно оглядев животных, я
попытался понять, какой из них последний. Но вот все они поднялись,
и стало ясно, что морда каждого из них привязана к седлу
предыдущего. Виссон показал на одного и, потянув вниз узду,
заставил его лечь. Я взобрался на импровизированное сиденье,
привязанное прямо к горбу, и через минуту мы тронулись.
Унтий шел пешком, ведя за собой
первого верблюда. На него, в отличие от остальных, тюков не
навьючили. Вместо этого к седлу были приторочены шесть кожаных
бурдюков, закрытых пробками. На втором и третьем ехали парни,
которых, судя по никам, звали Фераам и Румоль. Четвертый,
нагруженный больше всех, был без седока. На пятого, маячившего
передо мной, сел Виссон.
Пустыня на удивление походила на ту,
в которой я был под Дубаем. Те же пески, барханы, то же палящее
солнце. Но в реале дело происходило в крытом джипе с кондиционером,
и неудобств мы с друзьями не испытывали. Сейчас же мне очень быстро
пришлось понять, что путешествие на «корабле пустыни» – то еще
удовольствие.
Поначалу все складывалось неплохо.
Караван шел довольно медленно, тем не менее, ферма скоро исчезла из
виду. Теперь вокруг был только бесконечный песок. Верблюд мерно
покачивался на ходу, и вскоре меня стало клонить в сон. Я в самом
деле задремал, а проснулся оттого, что едва не соскользнул с седла.
Часы в интерфейсе показывали четыре, солнце нещадно палило, моя
рубаха и даже штаны пропитались потом. Сытость опустилась, а жажда,
наоборот, поднялась до пятидесяти процентов.