Отращённая печень, нижняя часть позвоночника, сердце, оба лëгких
- всë это оказалось поражено проклятыми клинками, раны от которых
не заживали. Мне воткнули в спину пять клинков, которые
парализовали работу моего организма. Я не умер, но сильно ослабел.
Ладони еле сжимались в кулак, перед глазами встала пелена, и меня
сильно потянуло в сон.
И хоть сбросить с себя проклятье удалось, сил больше ни на что у
меня не осталось. Я завалился на бок прямо напротив поверженного
врага и, проваливаясь в забытье, неотрывно смотрел на его шлем, так
напоминающий противогаз.
Шаркающие шаги третьего врага, того, что всë-таки одолел меня,
того, который всю "дорогу" казался мне наиболее опасным,
приближались. Очевидно, ему тоже досталось, ибо шëл он медленно
даже для человека. Словно раненый солдат по месту битвы.
Я отметил это краем сознания, уже практически погрузившись в
забытье. Но в последний момент разум буквально прострелили яростью
и негодованием, идущими из самых глубин подсознания. Чтобы какой-то
бурдюк с кровью поверг меня?! Меня?! Немыслимо! Невозможно!
Злость вновь придала сил, не позволив просто так сдаться.
Продолжая неподвижно лежать, я, приложив значительные ментальные
усилия, открыл небольшое окно в Сумеречное Измерение. Хватило одной
секунды, чтобы "хапнуть" оттуда достаточно силы и создать вокруг
себя плотный, теневой купол, который должен был подарить мне
немного времени.
- Кррак! Дзынь-дзынь! Кррак! - враг принялся долбиться сквозь
воздвигнутое мной препятствие своей магией, злой и нетерпеливой,
делая в нëм всë больше и больше трещин.
Однако, пока он этим занимался, я вытаскивал из себя клинки,
попутно, приходя в себя. И хоть раны не заживали, и из отверстий в
теле продолжала хлестать кровь, проклятая сталь уже не отравляла
меня, «глуша» магию, с помощью которой функционировало моё
немёртвое тело. Раны я кое-как закрыл, воспользовавшись безнадёжно
испорченной рубашкой.
Когда купол окончательно треснул, я находился в более или менее
бодром расположении духа, готовый вновь драться за свою жизнь.
Стоило врагу увидеть меня, не спешащего подыхать и настроенного
более, чем решительно, он сделал то, что изумило меня до глубины
души, просто сбежал. Мгновенно переместился по своей
пространственной "трубе". Я даже сделать ничего не успел.