Убедившись в том, что это не уловка, враг действительно сбежал и
в ближайшее время не появится, начинаю собирать трофеи с убитых
"мудил". Склянки с какими-то снадобьями, неизвестный прибор,
похожий на компас, только со странным "интерфейсом" и непонятными
обозначениями, встроенные в костюмы баллоны с неким газообразным
веществом, которым через маску и дышали эти типы, клинки, конечно
же, ну и сами костюмы со шлемами и обувью, в которой не то, что по
грязи, по магме ходить, наверное, можно. Возможно, не стоило брать
столько всего, но внутренний голос утверждал, что это - законные
трофеи, которых много не бывает.
Обобрав мертвецов практически до трусов, я поспешил убраться не
только со стройки, но и из города. По крайней мере, на время, пока
всë не уляжется. Охотники - дотошные твари, которые обшарят каждую
подворотню, каждый подвал в поисках вампира. Странно, что они
вообще пришли не днëм.
- Аргх! - тело пронзило очередной вспышкой боли.
Раны, нанесëнные проклятыми клинками не только не заживали, но и
медленно расширялись, убивая меня с ужасающей неотвратимостью. Я
обосновался в склепе на одном сельском кладбище, дабы благоприятный
энергетический фон хоть немного укрепил мой магический иммунитет.
Ну и прихватил с собой парочку бурдюков с кровью, чтобы ни в коем
случае не оголодать. Чем меньше крови во мне, тем быстрее проклятия
разрушают моë тело. Вон они, сидят связанные, дрожат, украдкой
пялятся на меня с содроганием ожидая своей участи.
Единственное, что я мог сделать в этой ситуации - переждать.
Надеяться на то, что проклятие временное, а мой организм достаточно
крепок, чтобы выдержать это испытание.
***
Твою мать, что я творю?! Все эти убийства, изнасилования,
кровавые фонтаны, охота, психологическое насилие, когда я убивал
людей на глазах их близких, издеваясь, давая ложную надежду,
заставляя умолять. Господи, я заставил молодую мать делать мне
минет, обещая, что не трону еë трëхлетнюю дочь, а затем убил их
обоих. И это далеко не худшее моë преступление!
Зачем?! Зачем я всë это делал?! Неужели это всë Жажда? Неужели
это она превратила меня в ох*ревшую мразь? Нет, не может быть,
голодный вампир - зверь, а не маньяк.
Проклятие ослабляло меня и, одновременно, прочищало мозги. Туман
в голове рассеивался, и я постепенно приходил в себя, осознавая
произошедшее и начиная понимать весь тот ужас, что творил. Стыд,
боль и острая жалость к тем, кто пострадал от меня, обрушились на
голову, как стотонная наковальня. В глазах защипало, стало трудно
дышать, а желудок взбунтовался, стремясь исторгнуть из себя всë
содержимое. А вскоре меня настигло и то самое гадкое «посасывание»
под челюстью.