Леонтьев зарабатывал на жизнь уроками и переводами. Переводил он статьи по естествознанию из немецких и французских журналов для «Товарищества общественной пользы», – товарищество намеревалось издавать журнал «Музей». Леонтьев отнесся к данному проекту с воодушевлением: он считал тогда, что «правильное» понимание зоологии, анатомии и других естественных наук (к их числу он относил – вслед за Огюстом Контом – и социологию) подготовит общество к принятию того эстетического миросозерцания, которое сформировалось в его голове, и «заставит большинство стать умнее, великодушнее, энергичнее и даже красивее наружностью»[185]. (Наверное, это единственный в истории случай, когда занятия естествознанием увязывались с внешностью!)
Леонтьев жил в столице «литературным пролетарием». «Мне около 2-х лет в П<етер>бурге пришлось вращаться в обществе второстепенных редакторов, плохих и озлобленных фельетонистов, вовсе не знаменитых докторов и т. п., – вспоминал Константин Николаевич, – к тому же, несмотря на то, что полит<ические> убеждения мои тогда еще не выработались… ясно…, – все эти люди принадлежали более или менее к тому демократическому направлению, к<ото>рое я прежде, в юности, так любил и от которого именно тут, в Пет<ер>бурге, стал все более и более отступаться, как скоро вдруг как-то понял, что идеал его не просто гражданское равенство, а полнейшее однообразие общественного положения, воспитания и характера; меня ужаснула эта серая скука далекого даже будущего…»[186]
На деле окончательный разрыв с либерализмом и демократическими идеалами продолжался больше года и дался Леонтьеву гораздо труднее, чем он описывал в своем рассказе о прогулке с Пиотровским (когда он увидел с Аничкова моста красные рубашки мужиков, желтые рыбные садки, помещичий дом в стиле рококо, коричневое церковное подворье и под влиянием минуты решил, что будущее не должно быть одноцветно и однообразно). Он много и тяжело думал, – даже похудел и плохо спал от мыслей. Раздумья были мучительны: можно ли совместить эстетический принцип (имеющий в его глазах объективный статус и естественнонаучное обоснование) и требования социальной справедливости? Именно в момент такой борьбы был опубликован царский Манифест «О Всемилостивейшем даровании крепостным людям прав состояния свободных сельских обывателей».