После небольшого рассказа о внешнеполитической обстановке, о
том, что враги не дремлют, после того, как мы законспектировали
лекцию о международном положении и «склеротическом пальце мирового
империализма, лежащем на спусковом крючке войны», к доске , на
которой висела географическая карта, сержант вызвал одного из
солдат. "Счастливчиком" оказался худой и долговязый парень с
удивительно подходящей ситуации фамилией. Звали его Василий
Кирзачев. Он был очень высокого роста, практически выше нас всех.
Судя по говору, парень прибыл из деревни. Внешне Вася производил
впечатление хорошего, сообразительного по жизни малого. Но оказался
при этом, совершено неграмотным. Совсем. Настолько, что не мог
полностью написать даже собственную фамилию.
Мне это было ужасно дико. Я даже сначала подумал, Кирзачев, в
свою очередь, прикалывается над сержантом. Правда, потом,
выяснилось, в школе он не учился совсем. Родился пацан в глухой
деревне, в неполной семье. Мать его была доярка или что-то такое, и
он с самого детства работал. Эту информацию мы услышали от Васи
позже, когда в разговоре стали смеяться над тем, что он из всех
букв алфавита знает первые три и еще неизменное "ять".
Вот его выступление стало коронным номером политзанятия.
– Берем указку и подходим к карте.– Велел Керзачеву сержант. – А
теперь покажи своим товарищам Австралию.
Австралию Керзачев нашел сначала одну, потом, после замечания
сержанта – вторую. Затем, после дальнейших уточнений – обнаружилась
и третья. Постепенно, их становилось все больше. Наконец, когда
Австралий стало уже неприлично много, сержант решил усложнить
задачу и захотел увидеть столицу Африки.
Он уже сам еле сдерживал смех. Но при этом старательно держал
серьезное лицо, сопровождая географические мучения Керзачева
разными комментариями.
– Что вы галдите, как в муравейнике?! Человек, может, впервые
решает сложную задачу. – Гаркнул он, наконец нам. – Сейчас любого
другого вызову, вообще мимо карты будете тыкать.
А мы просто уже откровенно умирали со смеху.
Просто Керзачев выглядел неимоверно смешно, даже, когда молчал.
Он сначала пристально вглядывался в названия географических
объектов. Поднимал и снова опускал указку. Все это сопровождалось
глубокими, тяжелыми вздохами. Почти стонами. Но читать-то все равно
не умел. Поэтому, в конце концов, просто выбирал наугад, пятно
покрупнее. Уже потом, после занятий, Василий объяснил нам, что ему
не нужно быть умным. После армии его все равно ждет колхозный труд,
и забивать себе голову бесполезной чепухой он считает лишним.