— Доброй дороги, ваше высочество, — произнёс кучер, смахивая скупую мужскую слезу, и, посмотрев на столб с указателями, махнул в сторону леса: — Вам туда. Идите и никуда не сворачивайте, к вечеру будете в Трольбурге, а куда дальше, сами знаете.
— Спасибо, Вальтер, — ответил парень и быстро зашагал прочь.
Кучер смотрел ему вслед, пока тот не скрылся из виду, а затем вздохнул, утёрся рукавом и полез обратно на козлы. После чего развернул карету и двинулся обратно.
Ещё чуть позже эта же самая карета подъехала к крыльцу королевского замка, и кучер, бросив поводья подоспевшему слуге, опрометью бросился вверх по ступеням.
— Ваше величество! — воскликнул он, вбегая в покои королевы. — Его высочество изволили сбежать! Я не успел остановить, не велите казнить! — он бухнулся на пол, прямо к подолу расшитого драгоценными каменьями платья.
— Встаньте, Вальтер, — послышался строгий голос. — Негоже королевскому егерю валяться на полу. Встаньте и расскажите подробней, как это произошло.
— Ваше величество! Я мчался быстрее ветра!..
— Умерьте эмоции, я хочу знать факты.
— Простите. Да. Сию минуту. Их высочество сбежали, когда я подъезжал к развилке. Они выпрыгнули из кареты и пустились во весь дух по тропе, ведущей к Трол…
— К Ферграну, вы хотели сказать.
— Да, — поправился егерь. – Совершенно верно, к Ферграну. Так всё и было.
— Вы хотя бы сбавили ход, когда его высочество изволили выпрыгнуть?
— Конечно!
— И убедились, что он бежал в подобающем простому страннику виде?
— Конечно!
— И не с пустыми руками.
— Конечно, ваше величество!
— Хорошо. Тогда можете быть свободны. Вот вам за труды, — королева протянула ему мешочек с монетами.
Оставшись одна, она стряхнула с плеча невидимую пылинку и, подойдя к комоду, достала зеркало в изящной оправе.
— Ну что, мой стеклянный друг, просыпайся, — произнесла она, постучав по поверхности длинным алым ногтем, — давай-ка, покажи нашего беглеца…
Что бы там ни утверждала молва, королева Изольда обожала своего пасынка. Когда она вышла замуж за его отца, королевич Ганс был совсем крошкой и оказался таким сладким пусечкой, что сердце дрогнуло, а план отравить никчёмного выродка лопнул с оглушительным треском, стоило только взглянуть в милые доверчивые глазки.
На людях Изольда демонстрировала холодность, старалась всячески показать, что младенец её раздражает, однако на самом деле тщательно следила за тем, чтобы у Ганса были самые лучшие няньки, чтобы он рос в любви и заботе. И без промедлений увольняла тех, кто проявлял к малышу холодность или излишнюю строгость.