Человек был настолько комичен, что я, не удержавшись, хрюкнула
от смеха и тут же об этом пожалела: нижняя часть лица словно
треснула при этом, и боль распространилась по всей голове.
Я застонала. Что же это со мной? По лицу потекли невольные
слёзы, а носатый человек - это ему принадлежал гнусавый голос,
успокаивающе произнёс:
- Не надо плакать, Габи, не надо. Самое страшное позади, - тут
его голос дрогнул. - А теперь нужно поберечься. Слёзки ни к чему -
нос опухнет, а этого никак нельзя. Мы его только что заново
собрали. Говорить тоже не пытайся - челюсть сломана.
При этих словах я замычала в страхе, как бы спрашивая человека,
какого черта происходит и каким образом из относительно здорового
человека я превратилась в отбивную.
- Тише, тише, красавица, не волнуйся. Карла! - обратился он к
кому-то.
- Я здесь, - в поле моего зрения возникла ослепительная
красавица, почти точная копия Джины Лоллобриджиды. Она преданно
посмотрела на носатого доктора, сочувственно улыбнулась мне и
проделала какие-то манипуляции с моей рукой. Потом я почувствовала
укол, и все мои болезненные ощущения стали медленно растворяться.
Как приятно… Потянуло в сон. Последнее, что я услышала, было:
- Она еще не знает, доктор Перес?
- Тише, Карла. Нет, она пока не готова…
Проходили дни, а я так еще и не узнала, что со мной произошло. С
трудом удалось вспомнить пожар на нашем предприятии. Может, на меня
упала какая-то балка? Или вообще здание рухнуло…
Еще из области бреда вспоминалось старое скрипучее судно,
морщинистый оборваный рыбак, страшный шторм и удар. Наверное, это
мне привиделось. Что-то вроде галлюцинаций от дыма и угара.
Ко мне по-прежнему обращались Габриэла, из чего я сделала вывод,
что вместе со мной пострадал еще кто-то, и нас попросту перепутали.
Сообщить, что никакая я не Габриэла-Роса Ловейра, а Ольга Петровна
Бобик, я не могла - загипсована была по самые уши и даже есть могла
только через трубочку. Карла кормила меня то бульоном, то жидкой
кашей, которая иногда стекала капельками и щекотала мне шею.
Хорошо хоть возможность смотреть осталась. А вдруг у меня
обгорели ресницы и брови? Мне вдруг стало интересно и тревожно.
И когда в следующий раз красавица Карла появилась у моей
постели, я принялась интенсивно мычать, чтобы донести до неё мою
просьбу.