Карла и так, и эдак пыталась разгадать мой ребус, а я настойчиво
смотрела на маленькое зеркальце, висящее вдалеке на стене. Наконец,
она поняла.
Облегченно рассмеявшись, Карла сняла зеркало со стены и
проговорила.
- Вот я бестолковая! Конечно, такая красивая молодая девушка
будет переживать о своем личике. Не переживайте, доктор Перес
просто волшебник, ни следочка не останется, когда всё заживёт.
Посмотрите, но только не пугайтесь - это всего лишь синяки, они
пройдут.
“Красивая? Молодая? Что?!”
Карла поднесла мне зеркальце и я со страхом перевела взгляд с
неё на своё отражение.
Разглядывать было особенно нечего. Брови, глаза, кусочек лба,
переносица. Ничего особенного, если бы не одна маленькая деталь -
всё это было не моё.
Большие карие с золотистыми крапинками глаза. Ресницы пушистые и
длинные. Брови черные, с кокетливым изгибом. И конечно же синяки,
обрамляющие всю эту красоту. Но впечатления испортить они не
могли.
Теперь стало понятно, почему меня спутали с Габриэлой Ловейрой.
Если бы я встретила себя сейчас на улице, тоже бы никогда не
подумала, что это я и есть - Оля Бобик. Серенькая, неприметная,
светлоглазая и светловолосая, с бледными короткими ресничками и
незаметными бровями.
- Ну, видите? Всё в порядке, - довольная Карла сверкнула
белоснежными зубами и вернула зеркальце на место.
Я поблагодарила милую девушку, как могла, взглядом и закрыла
глаза, притворившись спящей. Сердце люто колотилось, разум не
справлялся с увиденным.
Карла, видимо, что-то почувствовала, взяла меня за руку и
нащупала пульс. А потом сделала укол в вену. Сердцебиение
постепенно улеглось, мысли стали вялыми. Снова захотелось спать и
не просыпаться, пока с меня не снимут гипс и все бинты. Что они еще
скрывали от меня?
Набираясь терпения, я стала подмечать детали, которые ускользали
от моего внимания раньше. Например, прическа и макияж Карлы, как в
старых фильмах или на винтажных открытках. В медицинской форме я не
слишком разбиралась, а вот инструменты были явно устаревшие.
Шприцы, например. Никакого одноразового пластика - стекло и металл.
Также отсутствовало хоть какое-нибудь современное оборудование, те
же мониторы с показаниями, пульсометры, автоматические
тонометры.
Но самое главное, конечно, мои глаза. Зеркала я больше не
просила: хватило и одного раза, чтобы моя туго забинтованная
фляжечка засвистела. Только усилием воли я удержала в себе
разум.