Удивительно, но провозившись несколько часов с трупами, я не
чувствовал ни малейшей брезгливости или чувства тошноты. Словно
копание в чужих внутренностях для меня обыденное занятие. Похоже,
пребывание в Диких Землях быстро закалило меня – ведь еще
относительно недавно меня едва не выворачивало при виде мертвецов.
А тут и внимания особого не обращаю на перекошенные в посмертной
гримасе посиневшие лица покрытые инеем. Не дай Создатель и мне
когда-нибудь вот так – в виде промерзшего посиневшего мертвяка
лежать в снегу,… нет, все мы конечно умрем, но хотелось бы
более… м-м-м… более приличного посмертия, чем вот этот
кошмар.
Бережно завернув извлеченные сферы в обрывок черного плаща, я
дождался здоровяка, и мы вместе пошагали к пещере, не забыв
прикрыть останки ниргала тем же плащом – после наших изысканий труп
выглядел искромсанным куском мяса и представлял собой зрелище не
для каждого мужика. И уж точно не для женщин и детей – хотя, пока я
с хрустом врубался в грудь узуродованного воина, то не раз замечал
любопытные рожицы детей выглядывающие нет-нет из дверей жилой
пристройки. Всем этим чертенятам интересно…
Пещера встретила нас волной тепла и витающим в воздухе запахом
жареного мяса. Желудок, напоминая о себе, громко и требовательно
забурчал. Сглотнув набежавшую слюну, я поспешил отнести сферы к
себе в закуток. Займусь ими позже – я решил заняться своим
магическим талантом вплотную и уже знал, кого заставлю себе помочь
в этом деле.
****
- Умение использовать свой магический талант требует долгих лет
обучения и совершенствования, сын мой... – благостно вещал отец
Флатис, удобно развалившись на моей кровати.
Даже сапоги грязные не снял, святая морда. Поделать с этим
было нечего – злить единственного в Диких Землях учителя я не
хотел. Обидится старче и уйдет, унося с собой все знания. Поэтому,
скромно примостившись на краю скамьи (это у себя дома то!), я,
злобно скрипя зубами, старательно улыбался и пытался вникнуть в
смысл слов святого отца. И почему-то мне при этом казалось, что
священник прекрасно замечает мою не особо умело скрываемую злость и
вовсю наслаждается этим. Ну, старче! Но говорил он дело, этого не
отнять.
Привыкнув цветисто изъясняться перед паствой, святой отец
перемежал речь витиеватыми выражениями и оборотами, нередко уходил
далеко в сторону и начинал объяснять насколько добр Создатель к
своим неразумным детям, раз решил даровать им умение обращаться с
магической энергией. Потом внезапно начинал убеждать меня
немедленно начать возведение церкви, ибо сие дело благое и весьма.
В такие моменты приходилось мягко, но настойчиво возвращать отца
Флатиса к основной цели нашей беседы – как мне научиться управлять
своим магическим даром.