– Прочти, – перехватил инициативу
Артем. Не до расшаркиваний. Письмо из рук отца, передал бывшей. – Читай, –
теряя терпение, – или разучилась, – кивнул на остатки пиршества на столе и пнул
ногой пустую бутылку.
– Да пошел ты.
Зло выплюнула Ульяна.
Не о такой встрече думала.
Иногда.
– С удовольствием.
Брезгливо скривился младший
Лисовский.
На неё как на грязь под его
туфлями. Стер в порошок глупые девичьи мечты.
Ульяна бы ответила ему, но от
перепалки отвлек знакомый подчерк. И уже через секунду она ехидно оскалилась.
Есть бог на свете.
– А у мамочки значит, смелости так
и не хватило рассказать о ребенке?
– Что? – Виктор Андреевич сложил пазлы.
Картинка оказалась с острыми углами. – Нелли, – разочарование окрасило
интонации.
– Я ни в чем не виновата, – супруга
бросилась к мужу. – Они приходили к нам домой. Вы с Темочкой улетели в Англию.
Девчонка хамила, угрожала, а тетя… тетя… – вымаливала прощения, воскрешая в
памяти благополучно забытый визит. – У них не было никаких доказательств, одни
пустые слова…
– Мы предъявили справку, –
возразила Ульяна, выгораживая себя. – Я
сейчас покажу, – метнулась к трехстворчатому покосившемуся шкафу.
На одной из полок теткины бумажки.
Та хранила всякую всячину. Бесполезную по её мнению. Но оказывается всему свое
время.
– Вот, – протянула бумаги главе
семейства. А Нелли Николаевне коварную улыбку. В ответ получила переполненный
презрением взор.
Пока женская половина вела
невербальное сражение, Виктор Андреевич передал бумаги сыну.
На первых двух листах черно-белые
снимки. С аппарата УЗИ. Догадался Артем. Результат обследования венчала фраза:
"Плод без патологий".
Профессиональное "плод"
между ребрами обидой. Все же речь о маленьком живом человечке.
Отмахнулся от сентиментальности.
Никогда ничем подобным не страдал.
Переключил внимание на справку. О
ней говорила бывшая. Сосредоточился на содержании.
–Это может быть правдой, – ткнул
пальцем в обозначенные сроки Виктор Андреевич.
Артем ничего не ответил. Нехитрые
вычисления и его навели на такие же мысли.
– Конечно же правда, – подбежала к
ним Ульяна, – зачем мне обманывать, – заклинала в честности Лисовского
старшего. Он единственной кто верил ей. В его лазурных, как у сына, радужках
плескалось тепло.
Для неё.