А не ледяное презрение Нелли
Николаевны.
И брезгливое равнодушие Артема. Подправленное искривленными в
отвращении красивыми губами. Их нежные прикосновения помнила её кожа.
Все ещё. Через столько лет.
– Так где же ребенок? – желчно
поинтересовался Артем.
–А? – вынырнула из прошлого Ульяна
и уставилась на экс-возлюбленного.
Удивление, смешанное с испугом в
поблекших карих радужках, натолкнуло младшего Лисовского на мысли о фикции.
С ее стороны.
А быть в дураках он не любил.
Пришло время уличить аферистку в обмане.
– Ребенок, – потряс перед её лицом
справками. – Где ребенок? – оглядел скудную обстановку. – Если все это правда,
то ребенок должен быть здесь, –сунул ей в руки бумажки. Сам широкими шагами по
комнате. – Может быть здесь, – заглянул под разложенный диван с бельем серого
цвета, – или здесь, – дернул на себя створку шкафа. – А, наверное, он здесь, –
со всего маху её на место и шагнул в темный проем другой комнаты.
В углу матрас. На обшивке пятна
непонятного происхождения. Пол со следами грязной обуви. Обрывки газет.
Недокуренные сигареты. Одинокими бычками. На стенах ободранные кое-где обои. А
под потолком лапочка. В черном патроне на черном проводе.
Артем резко развернулся с
отвращением на Ульяну.
– Ну, так где, – теперь он не
сомневался. Нет никакого ребенка. Здесь. – Или ты сдала его в детский дом, –
бросил в неё предложение. – Что ты молчишь? – закипел Артем. Все это ему уже
порядком надоело. – Или может быть не было никакого ребенка?
– Был, – прошептала Ульяна.
Она наконец-то поняла, зачем
Лисовские заявились к ней.
Ребенок.
Их интересовал только он.
Не она.
Она сорняк на обочине их жизни.
– Ульяна, скажите, что с ребенком?
Где он? – ласковые интонации Виктора Андреевича не помогли. Девушка продолжала
молчать.
Она лихорадочно обдумывала
следующий шаг. Никакого промаха на это раз. Расплата настигнет ненавистную
семейку. Ей надо только потянуть время. Переманить на свою сторону.
– Он умер, – обняла себя руками,
будто удержала рвущиеся наружу эмоции. – Сразу же после рождения, – подняла
вверх голову, прикрыла глаза, словно препятствовала слезам сорваться вниз.
– О, господи, – вскрикнула Нелли
Николаевны.
В нем Ульяна расслышала
искренность. Значит она на правильном пути. Мысленно похвалила себя.