– Вы очнулись, – мило
улыбнулась девушка.
– Что с моим ребенком? –
произошедшее яркими картинками пронеслось в голове. – Где мой ребенок? – приподнялась на локтях. Осмотрела
помещение. – Ребенок… мой ребенок, – её
охватил ужас. Детская кроватка отсутствовала.
– Лежите, вам пока ещё
рано вставать, – кинулась к ней медсестра. Надавила на плечи и укладывая на
подушки.
– Скажите мне, что с ним,
– сил сопротивляться не было.
– Я позову врача.
Девушка выскочила за
дверь, а она прикрыла глаза, не подпуская к себе страшные догадки.
– Как вы себя чувствуете?
– доктор взяла её за руку, но все внимание приборам.
– Где мой ребенок? –
дернула за край медицинской кофты, требуя участия. – Скажите что с малышом? – с
голосовых связок сорвалась тревога.
Врач второй рукой накрыла
её ладонь. На неё взглядом полным сочувствия.
– Вас нашли самой
последней, под обломком обрушившегося эскалатора…
Сухие пальцы сильнее сжали её. Так выражают
сострадание. Сердце сдавило от неминуемой беды.
– И время было упущено…
время необходимое при разрыве плаценты, – голос
врача окрасили профессиональные нотки. – Мы должны были спасть вас, а…
– Где мой малыш? –
надежда превратилась ни во что в пустоту.
– Ребенок не выжил… мне
очень жаль…
Её сердце разлетелось на
миллиарды осколков. Кровь хлынула и заполнила грудное пространство. А по
бледным щекам потекли слезы.
Блеснув черным глянцем под лучами весеннего солнца, внедорожник замер у
самого крыльца большого дома. Водитель выскочил из салона. Стремительно взбежал
по ступенькам и скрылся внутри.
Торопливым шагом направился к кабинету хозяина дома.
−Ты должен назвать мне очень вескую
причину, из-за которой я прервал важное совещание, последнее перед заключением
сделки, которую я готовил почти год. Год переговоров, год… – с порога оглушил возмущением мужчину. Тот
сидел за письменным столом и ошеломленно таращился на гостя. – Я не спорю, что
на правах владельца и президента компании ты можешь вызвать меня к себе в любое
время. Но на минуточку. Я все же генеральный директор и имею право выбрать
удобное для меня время, но ты… – женский строгий голос прервал его тираду
откуда-то из-за спины.
–
Что вы себе позволяете, понизьте немедленно тон, – нравоучительные нотки
пулеметной очередью между его лопаток. – На каком основании вы повышаете голос?
– вопрос ударил подзатыльником.