ах
губ легла горькая складка.
— Я хочу предложить путь решения. Мы ограничены во
времени, поэтому давайте решим так. Я изложу сейчас, чего я
добиваюсь и как мы должны действовать, а потом прошу всех взять
перерыв на месяц. Этого времени хватит, чтобы ознакомиться с моими
выкладками, подумать, ну, и если все решатся — начать подготовку к
осуществлению моего плана.
— Начать подготовку — до нашего решения?
— Да. Если понадобится,
я сделаю все в одиночку. Хотя не знаю, чем мне придется за это заплатить.
Шон выглядел смертельно серьезным, и присутствующие тоже
отбросили наносное. Склоки, ссоры, скандалы — разве это все так
важно перед лицом вечности?
Некоторые представляют себе магов сборищем индивидуалистов,
которые превыше всего ставят свои материальные блага. Что ж. На
низшей ступени так и есть.
Но ни один человек, ставящий свои интересы впереди интересов мира, не перейдет на следующую
ступень прямого контакта с эгрегором планеты и получения сил от
мира. Просто сгорит, оставляя пустую полубезумную оболочку. Эти
люди шагнуть сумели. И не просто шагнуть — удерживаться на этой
ступени уже несколько десятков — а кое-кто даже сотен — лет.
Поэтому хоть и ругался Совет Тринадцати, хоть и производили они
своеобразное впечатление, но в критических ситуациях они собирались
и действовали, как единое целое. Более того — целое с планетой и ее
ноосферой.
Шон обвел взглядом коллег и начал говорить.
— Я не зря сказал о критических или переломных точках…
Часть 1
2015 год
Софья Романовна Ромашкина еще раз перечитала лежащую перед ней
на столе желтоватую невзрачную бумажку. Виски заломило, и она
перевела взгляд на окно. За громадным стеклом синело небо, мягко
скользили по нему, словно натирая его до блеска, белые облачка,
внизу виднелись верхушки деревьев. Совсем еще юных — вон ту липку она сама сажала, когда въезжали
в новый офис.
Она не увидит, как это деревце станет взрослым.
Женщина потерла лоб, стараясь отогнать даже призрак головной
боли и опять бросила взгляд на бумажку.
Той было совсем не место на роскошном столе из цельного дубового
массива. Своим неряшливым желтовато-затрапезным видом она нарушала
гармонию этого места.
В кабинете Софьи Романовны всегда царила чистота, темные панели
из натурального дуба, блеск стекла и металла, классика и модерн
смешивались в причудливых сочетаниях…