− Вы можете
наказать меня за дерзость, делайте со мной что хотите, но позвольте дочери быть
рядом с матерью.
− Я
купил тебя, зачем мне чужой ребёнок?
− Она у меня
смирная, обещаю, вы о ней ничего не услышите, если пожелаете и не увидите.
− Подними
голову, тебя плохо слышно, я ещё должен прислушиваться к твоим стонам?
− Извините,
хозяин, − выпрямляюсь и смотрю на кошку золотисто-коричневой окраски.
Гладкошёрстная, с большими ушами и красивыми зелёными глазами, довольная оттого
что её гладит владелец.
− Две рабыни
мне не нужны. Одной хватает сверх меры. Если я не нуждался в тебе, то не купил.
− Как только
подрастёт, она принесёт пользу. Сможет на кухне помогать или быть прислугой,
бесплатной. Молю вас хозяин, я знаю, что прошу многого, но я не могу
без неё.
− Какую ж
глупую рабыню я купил.
− Верните
меня тогда обратно.
− Закрой рот.
Ты ещё смеешь мне указывать?
− Я не
указываю, а молю вас помочь моему горю.
− Идиотка. Ты
как рабыня не имеешь права просить меня о чём-то, а лишь выполнять мои приказы.
− Тогда
избавьтесь от меня, потому что я плохая рабыня. Для меня жизнь без дочери не
имеет смысла, я лучше покончу с собой, чем разлучусь с ней.
− Да ты
невероятна в своей дерзости. Даже моя жена никогда ничего от меня не требовала.
− Скорее
всего, она свободная женщина…, − жгучая оплеуха заставляет меня прикусить язык.
− Знай своё
место, сука.
Кошка
спрыгивает с ног мужчины и убегает.
− Я бы
воспитал тебя покорности, но руки не хочется пачкать. Удивляюсь, что ты с таким
характером ещё жива. Кто была твоя мать?
− Цыганка.
− О Аллах. Я
купил грязь, а не женщину, − мужчина звонит в колокольчик. Как я и думала, все
они из одного теста. Я мусор под их ногами. Пусть бесится, злится, но за
дочь я буду бороться до последнего. В помещение входит тот самый худощавый
мужчина. – Где торговец?
− Акбар.
На
зов забегает в комнату мужчина.
− Сколько
хочешь за её дочь?
− Сто тысяч
дирхам.
− Не много ли
просишь?
− Девочка
здоровая, покорная, как и её мать…
− Покорная?
Короче, семьдесят тысяч, во-первых, ты продал мне просроченный товар, она не
девственница, во-вторых, дерзкая, наглая как обезьяна и наполовину
цыганка. На таких, как она и ценник не повесишь.
− Хорошо,
господин. Семьдесят тысяч, − натянуто улыбается мужчина.