Утомленные боем «Черные сердца» не сразу заметили появившихся в
тылу конных лучников и стали легкой добычей для отдохнувших,
азартных, злых ребят Келвина.
Свистели, не переставая, стрелы, срывались в полет, жаля
беззащитные лошадиные бока, в упор пробивали чешуйчатые доспехи,
попадая точно встык сочленений или в прорези шлемов.
Конники врага потеряли более двух сотен воинов, прежде чем
поняли, что происходит. Теперь «Черным сердцам» пришлось сражаться
в окружении. Капризная Богиня Удачи явно повернулась к ним не самой
лучшей своей стороной…
13
Несколько дней спустя Келвин и Чесман сидели в тюрьме городка
Акаши и ждали графского суда.
Накануне состоялось генеральное сражение, которое окончилось
победой графа Тесандра – во многом благодаря тому, что пять сотен
«Черных сердец» полегли на безымянном холме в трех лигах от лагеря
ополчения.
Тот бой закончился скорее ничьей, чем победой – тяжелая конница
была разгромлена, но из полутора тысяч ополченцев в живых осталось
лишь сто пятьдесят человек. Темник Дрог погиб. Из сотни Келвина
осталась половина.
И все же ополченцы могли гордиться собой. Впервые за все время
существования клана Хар-Хад, отряд обученных в нем наемников был
разгромлен подчистую. Причем разгромлен ни кем-нибудь, а ополчением
– по сути, толпой пахарей и ремесленников.
А главные герои тех событий, как это частенько случается, были
объявлены преступниками и сидели сейчас в крохотной вонючей камере
в ожидании суда.
…Лязгнули запоры, дверь распахнулась, пропуская в камеру
закутанного в плащ человека. Стражник сунулся было вслед за ним, но
властный жест пришельца вымел охранника за дверь.
Гость откинул капюшон и молча посмотрел на узников.
– Граф Тесандр, ваше сиятельство, – стоящий в центре камеры
Чесман скорее наметил вежливый поклон, чем поклонился всерьез.
– Ваше сиятельство! – Келвин относился к графу с большим
пиететом, поэтому при виде Тесандра вскочил с соломы, на которой
лежал, пригладил волосы и даже попытался пристроить на место
полуоторванный воротник.
– Садитесь, – нетерпеливо махнул рукой граф.
– Мы лучше постоим. – Чесман бросил выразительный взгляд на
копну сырой полусгнившей соломы, которая была единственным
предметом меблировки камеры.
– Да, так действительно лучше, – согласился граф, только сейчас
осознав всю нелепость своего предложения.