Когда Юля закончила свою пламенную речь, Александр Алексеевич, до этого внимательно слушавший дочь, застыв в одной позе, наконец, встал и стал прохаживаться взад и вперёд по просторной комнате.
– Очень тяжелая судьба у твоего парня. Врагу не пожелаешь… – через пару минут задумчиво произнёс Светилин, потирая рукой подбородок.
– Видимо, нет такого режима, при котором мы все будем счастливы. – добавила Юля, глядя на отца влажными глазами.
Во время своего рассказа она не раз доставала из кармана платок и утирала слёзы.
Вдруг в одной из дальних комнат квартиры Светилина раздался грохот.
– Что это там такое? – встревоженно спросила Юля.
– Ничего особенного. – сказал Александр Алексеевич, старясь держаться как можно более спокойно и невозмутимо. – У меня гостит одна особа. Скоро всё узнаешь.
– Надеюсь, тебя не придётся вызволять из полицейского участка. – в шутку заметила дочка профессора.
– Я хоть и люблю эксперименты, но до такого пока не дорос. – в той же шутливой форме ответил Светилин, подходя к дочери и обнимая её.
Глава 5.
Странное дело, казалось бы, в наше, довольно продвинутое время общество должно было избавиться от всяких глашатаев и крикунов, но куда там. Уже с самого утра на улицах города со всех сторон не смолкали громкие крики. Светилин направлялся на очередную встречу с Иудиным, которую тот назначил ему в кафе «Смородина», что находится на, уже известном читателю, Тихвинском бульваре. Проходя мимо одного глашатая, он остановился и прислушался к тому, о чем тот вещал. Коротенький глашатай с огромным горбатым носом, прикрытым тряпочной маской, и сильно выпученными глазами оживленно кричал:
– Внимание, внимание! Дорогие сограждане! Не проходите мимо! Слушайте со всем вниманием и пониманием! Сегодня, в третье воскресенье пятого месяца, в нашем городе в три часа по полудни состоится срочное публичное заседание Общественной Палаты Городского Суда на Площади Справедливости. Будет рассматриваться дело троих студентов, выступающих противниками Великого Губернатора и его непревзойденной справедливости. Всем интересующимся надеть маски «Осуждение» и «Интерес» и прибыть на площадь для того, чтобы засвидетельствовать степень невежества этих юношей.
Немного передохнув и поправив маску «Трудяги», сделанную из грубой тряпки, глашатай добавил: