— Это откуда? — спросила медсестру,
подготавливающую для меня капельницу.
— Твой парень принёс, — буднично
заметила она.
— У меня нет парня.
Я послушно двинулась к кровати, когда
медсестра сделала приглашающий жест.
Вопрос, кто принёс цветы, будоражил
любопытство. Может, представитель от «Чёрных Крыльев», оплачивающих
моё лечение? Хотя вряд ли. Они и так много сделали. Обеспечили все
условия для восстановления попранного самолюбия: и психологи, и
массажисты, и многочисленные физиопроцедуры. Медперсонал
неврологического диспансера чуть ли не молится на них. Участники
ток-шоу здесь оказывались достаточно часто, а лечение клуб
оплачивает очень щедро. Но букет роз — явный перебор. Не
вписывается как-то в казённую доброжелательность. Больше похоже,
что это Герт решил таким образом искупить вину. Или Эльвира его
попросила. Самой стыдно на глаза мне попадаться.
Роль Эльвиры в моём моральном
унижении была очевидна. Всё последнее время она прикладывала
титанические усилия, чтобы постоянно находиться в поле видимости
Герта. Эльвира умеет становиться невероятно навязчивой и хорошо
играет роль пустоголовой блондинки. Вот он и решил таким образом
избавиться от неё, сделав посмешищем. Пригласил в ночной клуб, но с
условием, чтобы она спела. А Эльвира не промах. Согласилась, но в
нужный момент выставила меня. Удивительно и стыдно, что я сама на
это пошла. Это больше всего и мучило, пока психолог не внушил, что
к этому стоит отнестись спокойно и даже воспринимать в позитивном
ключе. Я спонтанно реализовала так свои потаенные мечты стать
певицей, зато теперь они не станут мешать выбранному мной пути. Ну
а насчет разговоров — поговорят и забудут.
И все же это выступление вызвало у
меня сильное нервное потрясение, сопровождающееся галлюцинациями.
Мне объяснили, что никаких подземных туннелей под клубом нет, и уж
тем более — никакие мотоциклы на меня не наезжали. Просто сильное
желание скрыться породило такой буйный полёт фантазии. Хорошо, что
у меня хватило ума не рассказывать о таинственных прикосновениях
невидимки. Если бы выяснилось, что галлюцинации сопровождались
соматическими нарушениями, продержали бы меня гораздо дольше. А
лежать здесь уже надоело.
Мысли текли лениво и спокойно.
Сказывалась масса реабилитационных процедур. Капельница журчала,
вливая в меня кучу легко усвояемых витаминов, минералов и ещё боги
знают чего. Я то и дело поглядывала на шикарные розы — крупные, с
просвечивающими белоснежными лепестками и упругими
насыщенно-зелёными листьями. Мягкий аромат выгнал казённые запахи.
Что было чудесно, но и печально. Скоро лепестки пожухнут и начнут
отлетать. Смотреть на это будет невыносимо, а выкинуть умирающие
цветы, ещё недавно дарившие радость, — сродни предательству.