Ксения тоже сияла от радости. Я усмехнулся. Интересно, за кого
они больше тревожились? За меня или за себя? Скорее, второе.
Представляю, что бы им устроили. Возможно, даже обвинили бы в
покушении на члена царской фамилии, а за такое полагается вечная
каторга без права помилования. Если не казнь, конечно же. Но
хорошо, что всё обошлось. Эти милые люди были мне симпатичны.
Генерал смотрел на меня с глазами, полными проходящего страха и
растущей радости. От него пахло табаком и каким-то знакомым
французским ароматом, а ещё кожей новенькой портупеи. Я улыбнулся
ему в ответ, а потом перевёл взгляд на княгиню и стал смотреть в её
красивые, большие серые глаза, опушенные длинными ресницами. А
далее случилось нечто невообразимое. Ксения стремительно
приблизилась ко мне, взяла мою голову обеими руками и нежно и
страстно поцеловала.
Её поцелуй был таким мягким, нежным, что взбудоражил меня и
одновременно привел в полнейшее замешательство, даже помутнение
разума какое-то.
– Что… что вы делаете, княгиня? – растерянно спросил я,
оттолкнув даму. – Вы с ума сошли?
Мне показалось, она устроила гадкую провокацию. Если потом
генерал скажет, что это я нагло приставал к его жене, будет большой
скандал. Но стоило мне перевести взгляд на Ромодановского, как я…
обомлел. Он стоял и улыбался!
– Генерал, да ты тоже рехнулся? – но интонация моя, против воли,
против разума, была не такой, чтобы военный начал извиняться.
Видимо, в моем голосе он уловил то, что я всегда и очень тщательно
скрывал ото всех: меня уже много лет возбуждают мысли о сближении с
женщиной. Я достиг 19-летия, оставаясь девственником, и прежде все
мои поцелуи с девушками были невинны и мимолётны. За исключением
разве одного случая…
Я растерянно переводил взгляд с генерала на его жену и обратно,
и они замерли, ожидая моего вердикта. И вместо того, чтобы
предпринять какие-либо действия, я закрыл глаза и покачнулся –
голова сильно закружилась. Ромодановские бросились ко мне, а всё
дальнейшее превратилось в череду кратковременных вспышек. Вот я
снова скачу на лошади, только не сам управляю ей, а это делает
кто-то позади. По запаху понимаю – это генерал майор. Одной рукой
держит поводья, другой – меня, крепко прижимая к себе. Рядом скачет
Ксения, и к её лошади привязана моя, которая уже почти оправилась
от падения и почти не хромает. Но куда мы направляемся?