— И что
она тебе сказала? — прямым вопросом припер меня к стенке
Янус.
А я ведь
еще даже не определился, нужно ли рассказывать ему содержание
предсказания, и хочу ли я это делать.
— Ну
э-эээ...
Магистр
прищурился.
— Вот
только блеять не надо, как жертвенный баран — правду говори, как
есть!
Я
вздохнул. И, чуть прикрыв глаза, с удивительной четкостью
воспроизвел текст предсказания, будто мне его не в уши влили, а
впечатали прямо в подкорочку.
— Два дня
и две жизни. Выбрать придется. Чья жизнь будет течь, а чья
оборвется. Обоих спасая, рискуешь с тремя в одночасье расстаться.
Старые маски убийственным ядом сочатся. На чаше весов белый юноша
или песчаный убийца. Кровь одного даст второму из них исцелиться.
Тризну ждет птичье гнездо или черные кости. Сколько могил Даниил
послезавтра найдет на погосте?
— Что за
белый юноша и «черные кости»? — озадаченно спросил Азра.
— «Черная
кость» — название замка, куда меня пригласил поверенный принца
Альбы, — пояснил я. — Сегодня вечером за воротами города меня будет
ждать королевский портальный.
— А-аа,
теперь ясно, — задумчиво протянул Азра. — И каким же, интересно,
образом смерть белого принца исцелит нашего магистра? Мне как-то
механика не понятна.
Янус,
нахмурившись, подошел вплотную к Азре.
— А на
что тебе механика, жнец? Или ты всерьез готов принцу кровь
пустить?
Азраил
выдержал пристальный взгляд магистра. И, пожав плечами, спокойно
ответил:
— Если
ничего другого не останется — почему бы нет?
И от этих
его слов, и от спокойного тона у меня руки непроизвольно сжались в
кулаки.
Я бы
никогда не смог так легко, как Азра, сделать выбор. Даже если бы не
знал Альбу лично. Просто я бы вряд ли когда-нибудь смог
собственными руками убить одного ни в чем не повинного человека
ради того, чтобы выжил другой — пусть этот другой даже очень важен
и дорог мне. Умереть за него самому — другое дело. Такое я бы
смог.
К
примеру, за Нику я бы умер не раздумывая.
Просто
встал бы между ней и опасностью и принял удар на себя. Я это знал,
потому что помнил, как бросился следом за ней в окно.
Но
способен ли я ради Ники прийти и убить какую-то другую
девушку?..
— Идиот!
— выругался на Азраила Янус. — И ведь я знаю, что в твоей
солдатской голове это называется «абсолютной верностью», но на деле
это — абсолютная глупость.